Русский Сюжетъ
Шрифт:
Так, среди радостей и размолвок, шла жизнь. И Фанни боялась любых перемен – неважно, хороших или плохих – суеверно считая, что за всякое счастье следует платить. Ей нравилось ее нынешнее положение и то, как относится к ней Никола. Он часто расспрашивал, что пишет мать Фанни из Парижа, как растет маленькая Алиса, и даже настоял, чтобы они приехали погостить к ним.
Фанни чувствовала, что Никола готовится к важному для него шагу, что-то прикидывает, решает про себя. «Что он еще придумал?» – терялась она в догадках. И вот однажды
– Прочти и реши: подпишешь ты это или нет.
«Клянусь всем, что есть для меня священнейшего в мире, никогда, нигде и ни с кем не говорить и не видеться без дозволения моего августейшего повелителя. Обязуюсь верно, как благородная американка, соблюдать это клятвенное обещание и объявляю себя душою и телом рабою русского великого князя. Фанни Лир».
Ну можно ли придумать что-либо более мальчишеское и нелепое: «Никогда, нигде и ни с кем не говорить»! Фанни хотела было рассмеяться, но вовремя одернула себя. За всей этой словесной ерундой она прочитала то, о чем просила его душа: «Будь верна мне».
Фанни поняла: он хочет взять ее в жены. Не торопясь подошла к небольшому столику, за которым часто писала письма в Париж. Сейчас она должна подписать отречение от всего, что было раньше: от беспутной жизни и грешных мыслей, от всего, что составляло вечный интерес самой предосудительной профессии в мире, женщины, привыкшей к свободе и самостоятельности. Обменять это на рабство! Ведь Никола правильно сказал: жена та же рабыня, принадлежащая не себе, а только дому, мужу, детям. Без согласия жить так, а не иначе, подумала она, не стоит и затевать комедию под названием «Я вышла замуж».
И Фанни подписала бумагу с такой легкостью, словно это был счет из модного магазина. Ведь все, по существу, уже случилось: она давно принадлежит Николе.
– Дай руку! Нет, не левую, правую... Это кольцо с моим именем и числом, когда мы встретились.
– Сколько уже прошло? – Фанни и вправду не помнила, как долго длится их связь. К чему это?
– Два года и четыре месяца. Сегодня у меня обручение с единственной, любимой мной женщиной. Я написал императору, просил дать разрешение на наше венчание...
То, что затеял Никола, приходило в совершеннейшее противоречие со строгими правилами императорского дома России. А там черным по белому было написано то, о чем известно сегодня каждому человеку, хоть немного интересующемуся русской историей: невесты и женихи для молодого поколения царской семьи должны выбираться исключительно из европейских королевских семейств. Если от этого правила в силу каких-то особых обстоятельств делалось отступление, то лишь в пользу знатных дворян. Но и тогда брак считался морганатическим, неравнородным. Фанни Лир с ее всем известной репутацией дамы полусвета никогда, ни при каких условиях не могла стать женой великого князя.
Отстаивая право выбора, Никола захотел невозможного. Узнав о его планах, отец Константин Николаевич не раз про себя чертыхнулся. Далась ему это американка! Уж если он так к ней присох, жил бы
Однако тишина в Павловске была затишьем перед бурей. Известие о желании Николы узаконить отношения с американкой выбило Александру Иосифовну из колеи. Под предлогом того, что собирается ехать на европейский курорт, она тут же объявилась в Мраморном дворце.
Для Константина Николаевича наступили тяжелые дни: жена использовала любую возможность, чтобы подтолкнуть его к решительным действиям.
– Ты знаешь, что, когда Никола возил эту дрянь в Европу, он не постыдился явиться с ней к Оле. Бог мой, наша дочь, королева, принимала у себя во дворце потаскуху.
– Санни, умоляю, выбирай выражения...
– А я настаиваю: потаскуха и дрянь. Разумеется, кое-кто предпочитает именно таких особ порядочным женщинам.
Камушек был брошен в огород великого князя, но тот сдержался и примирительно сказал:
– Санни, дорогая, умоляю тебя не волноваться. Я вот совершенно спокоен – государь никогда не даст своего согласия. Брат, конечно, любит Николу, но всегда помнит, кто он. И этим все сказано. Ты же знаешь, какой разнос учинил он сыну-наследнику. Помнишь, тот решил жениться на княжне Мещерской? Бедняга в ногах валялся, от трона отказывался... И что же! Отец его образумил: долг, мол, и все прочее... Княжну отослали в Париж, Александру срочно представили подходящую невесту. Ну поплакал, смирился, женился. ,И ничего – счастлив. Уже троих деток успел народить. И наш, дай Бог...
– Нет! – замахала руками Александра Иосифовна. – Не успокаивай меня. Я знаю, что у тебя в голове: конституция и Кузнецова. Более тебя ничего не волнует!
Ни я, ни дети. Что государь не позволит, я и без тебя это знаю. Но американка заставит его жениться тайно. Тайно!
– Так что ж, моя милая, мне-то прикажешь делать? Удавить, что ли, ее собственными руками? Я на такие злодейства не способен, – засмеялся великий князь.
– Придумай что-нибудь! Ты же сочиняешь какие-то проекты, бумаги умные пишешь. А на родного сына у тебя времени не хватает?
– Что придумать-то? На войну его уже отправляли. Так она закончилась. Прикажете начать новую-с? – Константин Николаевич картинно развел руками. Супруга зарыдала в голос. Он представил, что сейчас начнется истерика, набежит прислуга, врачи со своими каплями.
– Санни, умоляю... Ну обещаю тебе, я что-нибудь придумаю.
– Да? Верно? – мигом успокоившись, прошептала Александра Иосифовна. Подняв на мужа глаза с набрякшими веками, она представила, какой несчастной, измученной выглядит сейчас и как должно быть тронуто этим сердце мужа. Тот и впрямь взглянул на нее с жалостью: «Господи ты, Боже мой, и что только делает время...»