Русско-турецкая война 1686–1700 годов

Гуськов Андрей Геннадьевич

Значительные вражеские контингенты находились вне стен Азова. Начнем их анализ с данных об отряде янычар, который должен был пополнить гарнизон Азова, но не смог этого сделать. В письме Петра отмечено, что на судах турецкого флота, прибывшего 14 июня под командованием анатолийского турночи-паши [1491] , было около 4 тыс. человек [1492] . Впервые сведения о численности этого отряда привез 8 июня в татарский лагерь на Кагальнике гонец из Керчи. Российские власти получили данное известие в двух разных пересказах. Крымский татарин Бекмурза, имелдеш (молочный брат) нураддина Шахин-Гирея, сообщил о 4 тыс. человек из Анатолии [1493] , однако другой татарин со ссылкой на тот же источник рассказал о 1,5 тыс. «новоприбранных» янычарах из Царьграда [1494] . Не исключено, что в первом случае информация касалась общего числа прибывших, во втором — наиболее боеспособной части отряда турночи. Гордон упоминает о том, что с турецким военачальником прибыли 1,5 тыс. янычар и 2,5 тыс. новобранцев [1495] .

1491

Турночи-паша (тур. turnacibasi) — офицер, который занимался набором подростков из христианских семей в янычары. В большинстве работ «Турночи» рассматривается как личное имя, однако у Д. Г. Федосова звание «турначи-паша»

определено как «младший начальник янычар». См.: Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 34, 263.

1492

ПБПВ. Т. 1. С. 74–75.

1493

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 132–133.

1494

Там же. Л. 147.

1495

Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 36.

Подробные сведения о качестве этих войск сообщил беглый волошанин, который пробрался к Азову из Крыма через Керчь и лагерь татарской конницы на Кагальнике [1496] . Он рассказал, что на судах турночи «янычан греков, армян, сербов с четыря тысячи человек, а слышал о том в нурадынове войске, что на тех турских судах годных к бою насилу зберетца с тысячю человек, а иные все греки, армяне и сербы к бою не способны и битца не хотят, и на турначи-башу имеют поречение многое, что он задержал их напрасно, и мыслят они междо собою, чтоб им как-нибуди с турских судов выти на берег и, покупя лошадей, бежать в домы свои» [1497] .

1496

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 268.

1497

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 269–270.

В других источниках мы встречаем крайне противоречивые сведения, касающиеся этого отряда. Взятый в плен после прихода турецкого флота татарин рассказал о 5 или 7 тыс. человек «из Анатолейские стороны», отметив, что «для славы розглошают», будто пришло 20 тысяч [1498] . Позднее данные о прибывших с турночи людях поступали неоднократно. Встречаются самые разные цифры: 500, 800, 1 тыс., 4 тыс., 5 тыс., 6 тыс., 8 тыс., а то и 11 тыс. человек [1499] . Вероятнее всего, большинство собравшихся на Кагальнике татар попросту не знали о численности приведенных турночи людей и озвучивали ходившие в лагере противоречивые слухи. Легче было оценить ту часть турецкого войска, которая высаживалась на берег.

1498

Там же. Л. 159–160.

1499

Там же. Л. 201, 198, 199, 196, 237, 213, 260, 197, 239.

7 июля перебежавший волошанин рассказал, что на берег высадилось 1 тыс. янычар [1500] . Пленный татарин, которого в московском лагере расспрашивали 8 июля, сообщил, что турки вышли с кораблей под 6 знаменами, а под каждым знаменем было по 50 человек с провизией и снаряжением в заплечных мешках (то есть 300 человек) [1501] . Уже 15 июля последовало сообщение о том, что турки вернулись на суда «за скудостью» [1502] . 20 июля русский выходец с Кубани информировал, что на берег выходило 5 тыс. турок, однако, узнав о сдаче Азова, вернулись на корабли [1503] . Следует учитывать, что, судя по контексту сообщения, сам беглец этого отряда не видел. Возможно, что он смешал сведения о высаживавшемся отряде с данными об общем числе войск турночи. Это заставляет предполагать, что в десанте участвовало от 300 до 1000 человек. Однако в боевых действиях этот отряд в любом случае не участвовал.

1500

Там же. Л. 239.

1501

Там же. Л. 248.

1502

Там же. Л. 269.

1503

Там же. Л. 287–288.

С данной группой турецких войск связан еще один вопрос, требующий дальнейшего исследования. Дело в том, что изначально эту подмогу должен был привезти Калалыкоз (бейлербей Трабзона). О том, что помощь во главе с ним уже послана, российские власти получили сведения 27 мая. 3 июня говорилось, что бейлербей уже в Керчи [1504] . Однако затем стало очевидно, что сам Калалыкоз под Азов не приедет. Об этом рассказал плененный в сражении 10 июня татарин Бек-мурза: «Тому с пять лет назад, как он салтану турскому изменил и воевал Анаталейскую страну, и салтан де турской писал к нему, чтоб он вину свою заслужил, собрав войска шол на выручку к Азову, а как де выручит, обещал ему учинить ево везиром. И ныне де слух про него есть, бутто он в городе Синопе, а иные говорят — в городе Тувате, иные — в Трапезоне» [1505] . Позднее, при сдаче города азовские власти утверждали, что именно он виноват в сдаче крепости, поскольку «послан на помощь с самой весны в марте месяце, а за своими роскошами к ним на помощь не поспешил и опоздал» [1506] . Оценить реальное влияние его поступков на дальнейшее развитие событий сложно. В любом случае если бы гарнизон крепости был вовремя полностью укомплектован, то российской армии было бы сложнее с ним справиться, а внезапный отъезд командующего из Керчи в неизвестном направлении (вместо ожидаемого движения на помощь азовцам) не мог не ухудшить настроения в стане противника.

1504

Там же. Л. 78, 92, 108, 109, 110, 111.

1505

Там же. Л. 135.

1506

Сказание о взятии города Азова… С. 276.

Основной силой, действовавшей против российских войск вне стен Азова, была конница. Состав конных отрядов был крайне пестрым. Изначально она собиралась в лагере, который кафинский наместник Муртаза-паша основал в устье р. Кагальник. Первое подразделение, появившееся под Азовом еще до прихода российских войск, состояло именно из людей Муртазы-паши. Бежавший в Сергиев весной 1696 г. тума (метис, полурусский-полутатарин) Алейко сообщил, что 1 апреля Муртаза-паша пришел под Азов с конницей (2 тыс. человек) и стал ниже Азова обозом с шестью пушками [1507] . Однако к этим сведениям следует относиться с осторожностью, поскольку другие данные, сообщенные этим информатором, оказались серьезно преувеличенными. Позднее Алейка изменил свои показания, сказав, что в конце апреле кафинский наместник пришел под Азов с 1 тыс. человек конницы и двумя пушками [1508] .

1507

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 34–35.

1508

Там

же. Л. 43.

Сведения о большом отряде Муртазы-паши встречаются и в других источниках, однако расспросы людей, имевших к этому отряду непосредственное отношение, рисуют несколько иную картину. 28 мая крымский татарин, который служил во дворе Муртазы-паши, рассказал, что два месяца назад, отправляясь по указу султана в Азов для починки города, он взял с собой 100 конных служилых людей и 400 «работных» татар [1509] . Другой расспрошенный в этот день татарин сказал, что с пашой в лагере конных воинов всего 300 человек «и те зборные вновь, и люди плохие» [1510] . Таким образом, оценка численности кавалерии Муртазы-паши зависела от того, воспринимал ли информатор в качестве военных тех рабочих, которые остались с пашой после того, как строительные работы остановились ввиду начала осады. Один из бежавших в русский лагерь невольников определил 300 человек из лагеря Муртазы, как «ботраков» [1511] .

1509

Там же. Л. 91.

1510

Там же. Л. 85–87.

1511

Там же. Л. 65.

9 июня на помощь Муртазе-паше пришел нураддин-султан Шахин-Гирей, которому кафинский наместник написал сразу же, как только казаки напали на стоявшие у Азова турецкие суда (20 мая). К моменту прихода помощи с пашой осталось лишь 200 человек. Вновь пришедший отряд включал 300 кубанских ногайцев, собранных нураддином, а также немного меньше 2 тыс. татар, которые были присланы ханом из Крыма [1512] . Хотя общее число воинов в лагере на Кагальнике должно было приближаться к 2,5 тыс. человек, пленные татары независимо друг от друга определяли его в 2 тыс. [1513]

1512

Там же. Л. 127–130.

1513

Там же. Л. 136, 153.

Дополнительные контингенты экстренно собирались на Кубани. После того как нураддин ушел под Азов, сбором войск здесь занимались два ханских сына, султаны Саваз-Гирей (Шахбаз-Гирей) и Аслам-Гирей (Ислам-Гирей) [1514] . Постепенно к Азову подходили ногайские отряды. 18 июня пленный ногаец сказал, что всего в татарском лагере 3 тыс. человек [1515] . 22 июня выкупленный пленный сообщил, что число собравшихся под Азовом татар составляет 5 тыс. человек [1516] . 24 июня полоняник Илдильком Завут-мурза назвал ту же цифру, включая 500 ногайцев Кубека-аги, которых тот привел «ныне четвертый день» [1517] . Впрочем, в тот же день от пленных татар были получены и другие данные. Один указал цифру в 4 тыс. человек [1518] , а другой сказал, что «разглашают, знатно для славы, что их бутто будет всех з десять тысяч, а по ево де виду насилу будет всех с нурадыном, и с ними новоприезжими, и с Кубеком с шесть или с семь тысяч» [1519] . Несколькими днями позже бежавший с Кубани пленник сообщил, что «всех нагайцов кубанских жителей старых и малых вышло с Кубани к Азову тысяч с пять или шесть, никого служилых нагайцев на Кубани не осталось, только женки и малые ребята» [1520] . Очевидно, что общая численность собравшихся на Кагальнике к концу июня татар могла достигать 7 тыс. человек. Однако в эту цифру входили не только опытные войны, но и подростки. При этом «для славы» цифра округлялась до 10 тыс. Любопытно, что, по сведениям, полученным Мазепой от пленного татарина, хан отправил под Азов нураддин-султана с 10 тыс. человек [1521] . Очевидно, что мы имеем дело с отражением известий, разглашавшихся «для славы». В ногайских же улусах на Кубани ходили слухи, будто под Азовом собралось 20 тыс. человек [1522] . Чем дальше от места событий расходилась информация, тем менее достоверной она становилась.

1514

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 207.

1515

Там же. Л. 157.

1516

Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 37.

1517

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 195.

1518

Там же. Л. 200.

1519

Там же. Л. 203–204.

1520

Там же. Л. 208.

1521

Эварницкий Д. И. История запорожских козаков. Т. 3. 1686–1734. СПб., 1897. С. 236.

1522

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 316.

Кроме крымских татар и ногайцев, в лагере под Кагальником можно было бы ожидать калмыков, черкес и ахреян. Калмыки Аюки продолжали торговать с противниками России, однако оказывать помощь Азову не собирались [1523] . Один из беглых невольников рассказал, что «слышал он от нагайцов в нынешних же числех в переговоре о том имянно, что калмыки сего лета под Азов будут, только де битца ни с кем не будут, а станут смотреть того, которая сторона будет сильнее, при той стороне и оне будут» [1524] . Это не исключало присутствия отдельных калмыков в татарских отрядах [1525] , однако сколько-нибудь значимой силой они не являлись. Старообрядцы, которых на Кубани насчитывалось около 300 человек, под Азов тоже не пришли, поскольку самостоятельно ходили с ногайцами для грабежа на Волгу под Саратов и под Царицын, где взяли большой полон. По данным разных источников, лишь 15 (по другим сведениям, 30 или 50) человек присоединились к отряду Кубека-аги под Азовом [1526] . Черкесов азовцы ожидали вместе с ногайцами и кумыками [1527] . Однако с 10 июня о черкесах стали сообщать, что они не придут из-за ссоры с татарами [1528] . В итоге черкесы появились в лагере на Кагальнике незадолго до сдачи города.

1523

Там же. Л. 73.

1524

Там же. Л. 105.

1525

Там же. Л. 272–275.

1526

РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 82, 102, 163, 165, 201, 208, 318.

1527

Там же. Л. 72, 79, 103.

1528

Там же. Л. 137 и др.