Рута
Шрифт:
Прошло столько лет, а Цири так не смогла познать радости любви с мужчиной. Она старалась, забыть все, что с ней произошло раньше, и по совету матери, попытаться увидеть достоинства в представителях противоположного пола, но неизбежно каждый мужчина, так или иначе напоминал ей Бонарта, и каждая женщина отнесшаяся к ней тепло, непременно вызывала в памяти Местле.
Йеннифэр советовала ей получше прислушаться к себе, обратить внимание на свои чувства и если возникнет хоть малейшее влечение, не заглушать его, дать ему свободу, пусть вырастет в большое желание и тогда все получится. Но в том то и была вся проблема, что не могла она освободить свои чувства, хотя несколько раз, действительно, испытывала нечто похожее.
Пережившая
Чародейка всегда, ей советовала не спешить, потому что если она ошибется и партнер попадется грубый и неопытный, то девушка, возможно, уже никогда не захочет мужчину. Глядя на Геральта, Цири пришла в голову мысль, что раз мужчины вызывают у нее неприятные ассоциации, то надо постараться заменить их приятными. Например, попытаться увидеть в них, хотя бы слабое сходство с ним. Это был приговор! Не один встреченный ею мужчина, кроме Эскеля, не был похож на отца! Даже внешне отдаленно никто его не напоминал, а уж обо всем остальном, вообще, не было и речи. Поэтому она решила отправиться в пристанище ведьмаков и попытаться повнимательней присмотреться к Эскелю. Он очень похож на Геральта, только шрам на лице. Ну и что, у нее тоже шрам во всю щеку! К тому, же вряд ли он груб и неопытен, если вспомнить горящие блаженством глаза Трисс, когда она с ним выходила из беседки на свадьбе родителей. В то далекое время, когда она еще была той милой и доброй сестренкой. Как же быстро все меняется! Близкие люди становятся чужими, а новые знакомые и друзья очень редко становятся по настоящему близкими, от чего в душе и образуется пустота.
Как тот рыцаренок, который увязался с ней странствовать. По его словам, он ее боготворил и был влюблен безрассудно! А однажды, когда он пропал, и она обшарила все окрестности в его поисках, проплакав два дня, думая, что он убит, а оказалось, что он прекрасно провел время в борделе. Она, не задумываясь, вышвырнула его обратно в его мир, и сама забыла туда дорогу, но с тех пор старалась не подпускать ни кого к себе близко, тем более мужчину.
А Рута спокойная, уверенная в себе, свободная женщина. Вот захотела Марата, и певать ей на все! Судя по звукам, доносившимся всю прошлую ночь из соседней комнаты, они не плохо провели время. Возможно, она сможет научить, давать волю своим чувствам и желаниям, отогнать прошлое и увидеть настоящее, раствориться в нем. Если бы только она так не напоминала Местле! Если бы только не это желание прижаться к ней, обнять, почувствовать ее ласки!
«Прочь, глупые мысли! Она не поймет, ей и так хорошо, зачем ей думать о чем-то другом, а я не хочу ее разочаровывать, — думала Цири глядя на красивое лицо ведьмачки, освещенное пробивающимися в окошко лучами, восходящего солнца. — Мы просто вместе поедем в Каэр Морхен, просто какое-то время побудем рядом, а там видно будет. А вдруг она захочет Эскеля и получит, так же просто, как и Марата? Ладно, будь, что будет! Интересно кого я уже ревную — ее или его?»
Рута проснулась к полудню. Цири рядом не было, но было слышно, как она с кем-то разговаривает в гостиной. Ведьмачка оделась, расчесав волосы, заплела косу и закрутила ее на затылке, умылась и вышла из спальни. Поздоровалась с присутствующими. За столом сидели Цири, Марат и еще какой-то мужчина средних лет с черными волосами и большими влажными синими глазами.
— Рута! Наконец-то! — обрадовался Марат, спеша отодвинуть для нее стул. — Позволь тебе представить Вадилима из Кернова чародея и моего приятеля.
— Очень приятно! — улыбнулась чародею ведьмачка. — Что можете сказать о вашей пациентке?
Медальон
— Она идет на поправку. Не вижу причин запрещать ей садиться на лошадь. — Сухо ответил Вадилим, не улыбаясь и не меняясь в лице.
— Вот и славно! Значит, обедаем и в путь! — воскликнула ведьмачка, подмигивая Цири.
— Как это в путь?! — Марат подскочил на стуле. — Уже? Рута, прошу, задержитесь еще хотя бы на денечек! Люди и я устраиваем сегодня вечером большой праздник в твою честь.
— Что скажешь Цири? — спросила она у девушки.
— Я не против.
— А вы? — обратилась Рута к сидящему, как изваяние чародею.
— Он тоже хочет, что бы вы задержались, — поспешил ответить за него граф. — А сейчас, пока готовят обед, давайте прогуляемся, и я покажу вам своих лошадей!
Рута встала, не сводя глаз с чародея. Взяла за руку Цири и все, кроме него вышли во двор.
В большой леваде, сливаясь со снегом, словно сотканные из тумана, прогуливались знаменитые маллеорские рысаки. Длинноногие, грациозные с изящно изогнутыми шеями, будто стая белоснежных лебедей, они с интересом рассматривали незнакомых женщин. Рядом в маленьком загоне Шэво и Кэльпи, составляли полную им противоположность. Если кобыла еще была схожа с ними по сложению, то жеребец казался исполином.
Завидев Цири, кобыла радостно заржала, та обняла ее и почему-то заплакала. Рута хотела успокоить ее, но девушка показала жестом, что хочет побыть одна.
— Какой-то странный у тебя приятель, — поинтересовалась ведьмачка, когда они с графом остались наедине. — Мне показалось, что он хотел, что бы мы поскорей уехали отсюда!
Марат заботливо поправил воротник ее куртки, заглянул в глаза.
— За то я совсем не хочу, что бы ты уезжала.
Рута опустила взгляд и вздохнула. Он нравился ей, но не более того. К тому же она не просто так ехала к Весимиру зимовать, были вопросы, на которые она надеялась получить ответы в библиотеке Каэр Морхена. В прошлые разы так и не удалось ни чего найти, библиотека была огромной, и нужную информацию можно было искать десятилетиями, но она не теряла надежды.
Конечно, можно было задержаться здесь не надолго, но все надо делать вовремя, и расставаться тоже. Останешься и втянешься в какие-то отношения, а потом разлука отразиться на сердце кровоточащей раной или напротив, пожалеешь, что остался и увезешь с собой только горечь и неприятный осадок. Лучше расстаться сейчас, пока все легко и просто с теплыми воспоминаниями и желанием вернуться…когда-нибудь.
Марат все понял и без слов.
— Вадилим совсем не плохой человек, — он решительно сменил тему. — Он очень бурно провел молодость. Много пил, кутил, потом наркотики — опустился совсем. Потом, он что-то там набедокурил и Дамы Ложи наложили на него сильнейшее заклятие на пятьдесят лет. Теперь он не может видеть спиртное, заниматься магией, кроме мелкой и целительской, а женщины… похоже, что и в этом чародейки постарались.
А тут сразу две такие красавицы! Вот он и надулся словно индюк. Не обращай внимание!
Он улыбнулся, приподнял и посадил ее на поперечину левады. Обнял колени и весело произнес:
— Сегодняшний день, вечер и, конечно же, ночь, я хочу посвятить только тебе! Что пожелает моя госпожа?
— Хочу есть! Хочу пить! Хочу танцевать! И вообще, хочу, хочу, хочу! — засмеялась Рута.
— Вот это вот последнее твое пожелание мне нравиться больше всего!
Рассвет только занимался, а две ведьмачки уже выехали по направлению к большаку. Снег падал большими мохнатыми хлопьями, превращая деревья с огромные белые кораллы. Полностью поглощенные своими думами и переживаниями женщины, ехали молча.