Рута
Шрифт:
— Давайте теперь продумаем до мельчайших подробностей наши общие действия и каждого в отдельности, — сказал ведьмак. — А ты Лютик, найди местечко поудобней и прямо сейчас начинай кропать стихи, от тебя зависит начало воплощения нашего плана.
В Нижней Мархии к дельте Понтара, по ухабистой разбитой дороге, покачиваясь и скрипя, двигалась почтовая карета. Из окна кареты, вздыхая и почесывая бороду осматривал окрестности Хенсельт, король Каэдвена. Рядом с ним томясь от скуки и монотонной тряски полулежали на подушках два крепких парня.
— Когда-нибудь
— Ты лучше скажи долго нам еще трястись в этом ящике? — в который раз спросил Гензельт. — Обратно-то хоть можно будет ехать верхом?
— Нет, нельзя! — раздраженно рявкнул Хенсельт, снова выглянув в окно с радостью добавил. — Приехали, на конец-то!
Карета въехала в большие резные ворота, на одной створке которых был изображен крылатый конь, а на другой саламандра. Над воротами красовалась эмблема из двух треугольников — красного и нижнего желтого.
Проехав по длинной алее еще совсем молоденьких лип, карета остановилась перед большим, сияющем новизной домом, фронтоны которого повторяли символ над воротами. На широком крыльце дома стоял высокий благовидный седовласый мужчина, одетый в желто-красную рясу.
— Добрый день ваше величество, — церемонно поклонился мужчина королю, затем принцам. — Ваши высочества.
— Здорово, Патий, — рявкнул в ответ король. — Я — первый?
— Нет, ваше величество, — снова поклонился священник. — Все уже давно ждут вас.
Хенсельт довольно крякнув, указал внукам следовать за ним. Юноши, закатив глаза и состроив скучающие физиономии, послушно последовали за королем. Священник поспешно открыл дверь перед королевской семьей, пропустив их, зашел сам, предварительно оглянувшись по сторонам.
В храме на выбеленных стенах, располагались красочные картины, изображающие различные сцены из «Толкований». В центре просторного зала на высоком подиуме, на красно-желтом алтаре лежала покрытая золотым узором большая раскрытая книга. Вокруг подиума стояло несколько рядов лавок, проходы между рядами застланы яркими коврами.
Пройдя вдоль зала, священнослужитель подошел к гобелену на котором, крылатый конь пытался раздробить копытами панцирь черной черепахи, из ее пасти почему-то торчал длинный раздвоенный язык. Отодвинув гобелен, отворил потайную дверь.
— Ну знаешь, Хенсельт, — поднялся на встречу королю Каэдвена, дородный мужчина и протянул руку для рукопожатия. — Мог бы хоть раз приехать во время.
— Приветствую тебя, брат мой, — пожав руку, торжественно произнес Хенсельт, оставив упрек без внимания. — Здравствуй, Ветслав!
Сидящий за большим столом приятный молодой человек, встал и поклонился, положив руку на грудь.
— Давайте уже начнем, — нетерпеливо произнес Демавенд, снова усаживаясь на свое место.
— Есть чем горло промочить? — садясь на предложенный стул, спросил король Каэдвена.
Священник разлил по кубкам, рубиновое вино, подобострастно улыбаясь.
— Да, садись ты уже не маячь, — приказал ему Демавенд.
— Перейдем сразу к делу, — предложил Патий садясь напротив королей. — В связи с обрушившимися на
Хенсельт так резко с грохотом поставил пустой кубок на стол, что священник подпрыгнул от неожиданности.
— Какие на хрен обстоятельства? — взревел он, нависая над скукожившимся Патием. — На те деньги, что я регулярно высылаю тебе, можно было уже создать целую армию святош. И что значит: еще не готовы? Читать умеют, писать умеют — уже достаточно! Люди приходят в ваши храмы, что бы услышать слова утешения и узнать, кто виноват в их бедах, а вместо этого упираются в закрытые двери.
— Но поймите же, на все воля Творителя… — взмолился священник.
— Не желаю ни чего понимать? — продолжал орать Хенсельт. — Где ты был совсем недавно со своим Творителем? Сидел в полуразрушенном сарае и вешая лапшу на уши десятку задрипанных кметов, собирал их жалкие подаяния. А сейчас жрешь на золоте, ходишь в шелках, да я слышал всех местных баб перетрахал. Святоша, поиметый!
Патий совсем сник, трясущимися руками теребя шелковую ленту на рясе. Король довольный эффектом, уселся опять на свое место и взялся за кубок.
— Давай, наливай еще, — приказал он.
Священник вскочил, схватил графин с вином и принялся старательно разливать его по кубкам.
— Сколько еще тебе надо время на подготовку новых людей? — спокойно спросил его Демавенд.
— Дней десять, не больше, — заверил его Патий.
— Десять дней!? — снова вскричал король Каэдвена.
— Подожди, Хенсельт, не кричи, — сморщившись и хватаясь за висок, попросил его Демавенд. — Срок не так уж и велик. Подождем. Я бы хотел обсудить другое. Расскажи, о своих намерениях, Ветслав.
Юноша кивнул отцу, поставил кубок и откашлявшись начал:
— Я и моя супруга, пред отъездом в наши владения, решили еще раз провести свадьбу по всем обрядам храма Двух Стихий. Публично принять эту веру и тем самым подать личный пример, как простым людям так другим монархам. Затем посвятить в веру нашего сына.
— Что-то я не понял, — удивился Хенсельт. — Куда это вы собираетесь уезжать из Хагги?
— К тебе поближе, — улыбнулся Демавенд. — Не далее как вчера я издал указ, который уже сегодня огласили на всех площадях Аэдирна. В нем говорится, что я объявляю Нижнюю Мархию герцогством и отдаю ее во владения своему сыну. Отныне Мархийское герцогство будет наследоваться как по мужской, так и по женской линии, и как только Ветслав взойдет на трон Аэдирна, герцогство перейдет к Авеллане, а от нее их детям любого пола, то есть твоим правнукам. Таким образом сбудется, наконец, твоя мечта и твои потомки будут владеть Нижней Мархией, а наши государства смогут жить в мире и согласии веки вечные.