Рута

Гончарова Элина

— А если я откажусь?

Женщина аккуратно положила ребенка в корзину, мгновенно обернулась белой волчицей, схватила ее зубами и скрылась в чаще. Рута хотела ринуться в след, но волки плотной рычащей стеной преградили ей дорогу.

— Ты пойдешь с нами живая или мертвая, — белый волк подошел почти вплотную. — Если тебе важен тот детеныш, то от живой ему будет больше пользы.

* * *

До вечера прошли несколько миль на юг все дальше углубляясь в лес. По узкой извилистой тропе шли длинной вереницей, вначале белый волк, затем Рута, за ней устало брел Шэво, дальше

не рискуя приближаться к нему близко, на расстоянии десяти шагов шли волки, словно воины выстроившиеся в колонну по двое. Когда солнце угасло совсем, остановились у большого шалаша в котором горел костер. У костра грелась белая волчица, рядом в корзине спал малыш.

Волки плотно набились в шалаш и улеглись, укладывая морды на спины своих товарищей, оставив узкий проход к костру и небольшой пяточек вокруг него. Там расположилась белая пара вожаков.

Перед тем как войти Рута расседлала коня, протерла его и укрыла попоной.

— Я могу рассчитывать, что мой конь доживет до рассвета? — спросила она, усаживаясь у костра поближе к корзине.

— Можешь, — прошептала засыпая волчица.

Волки спали поскуливая и похрапывая во сне. Костер почти догорел, но ведьмачка не стала подкладывать в него веток, она ждала когда уснет и белый волк, который, положив голову на лапы, не отрывал от нее взгляд.

— Ничего не выйдет, — тихо прорычал он.

— Ты о чем?

— Вокруг логова выставлен дозор, да и я сплю очень чутко, так что лучше ложись и отдыхай. Завтра долгий путь.

— Куда?

— Узнаешь когда придем. Подбрось дров в костер, иначе замерзнешь.

Рута действительно почувствовала как начинают коченеть ноги. Разведя огонь, она достала из дорожной сумки флягу и сделала несколько глотком.

— Это что — вино? — поинтересовался волк приподнявшись.

— Нет. «Белая чайка». Напиток ведьмаков.

— Угостишь?

Она протянула ему флягу. Волк встал, отряхнулся и постепенно, начиная с головы обратился в голубоглазого мужчину лет сорока, с совершенно белыми как у Геральта волосами, только коротко стриженными. Взяв флягу, он сперва долго нюхал содержимое, и только потом опасливо отпил один глоток, затем уже смело сделал еще несколько.

— Ух, хорошая штука, — он вернул ей напиток, качая головой и присматриваясь к чему-то в темноте.

С непривычки «Чайка» сильно забирала, можно было увидеть то чего и нет на самом деле.

— Ни когда бы не подумал, что буду пить из одной фляги с ведьмаком, — усмехнулся он съежившись.

Руте глядя на него снова стало холодно. Она старалась не рассматривать его, но мускулистое обнаженное тело притягивало взгляд. Он заметил и улыбнулся. Ведьмачка порылась в сумке и достав дорожный плед, предложила его мужчине.

— Спасибо, — снова улыбнулся он укутываясь.

— Как тебя зовут?

— Силигург. А это моя жена Верф, — глаза его заблестели, язык плохо слушался.

Снова отпив Рута предложила и ему, но он отрицательно покачал головой.

— Все же мне интересно, — начала она, облокотившись на седло. — Почему вы не попытались меня прикончить, еще там на просеке?

— Во-первых, ты не убила ни одного нашего брата во время заварухи с чародейкой, во-вторых, ты сопровождаешь ребенка-оборотня и видно, что он тебе не

безразличен. Иначе, ты не пошла бы с нами, а уложив половину моих воинов, попыталась бы сбежать. И в-третьих, мне, знаешь ли, очень дорога эта самая половина. К тому же у меня нет к тебе ни зла, ни ненависти.

— Странно, — пожала она плечами.

Силигург почесал затылок и усмехнулся.

— У меня в стае есть один очень старый волк. Он со своими братьями, много лет назад убил ведьмака. Так случилось, тот толи пьян был, толи ранен. Что ты чувствуешь по отношению к этому волку?

— Ничего.

— Так же и я. Знаешь, я даже считаю, что ведьмаки это своего рода… санитары. Вы очищаете наши ряды от всякого гнуса.

Он долго задумчиво смотрел на игру пламени на ветках шалаша, затем продолжил.

— Мы всегда жили стаями. Наша, наверное, самая многочисленная из всех существующих. У нас есть свои законы и правила, свой кодекс чести и если кто-то не хочет жить как записано — его изгоняют. Такие изгои отправляются к людям и паразитируют там и безобразничают. Воруют скот, а иногда и детей. Людям это надоедает и тогда они платят ведьмакам, а вы уже выполняете свою работу. Не было случая, чтобы ведьмак охотился на честного волка, потому что мы ни кому не мешаем. С людьми существуем параллельно, поэтому нет недовольных, а соответственно нет и тех кто стал бы нанимать ведьмаков.

Отпив еще один глоток, Рута убрала флягу обратно в сумку. Пошевелила дрова в костре и подбросила новых веток. Пламя занялось и затрещало, стало немного теплее.

— В древних книгах говориться, что после обращения в зверя, оборотень полностью перевоплощается и порой даже не помнит, что вытворял, — продолжила она разговор. — Но, глядя на вас этого не скажешь.

— На самом деле так и есть, если ничего не делать, но если с малых лет учиться управлять любой своей сущностью, то можно добиться полного контроля над собой. Это сложно, не всем удается, есть такие которые не хотят или ленятся. Обычно они потом и становятся изгоями.

— Да, странно все это и удивительно, — ведьмачка зевнула и потянулась. — Если бы кто рассказал, то не поверила бы. Организованная стая оборотней, на службе у хозяина, словно свора псов…

Глаза Силигурга вспыхнули злобой, лицо вытянулось и на миг превратилось в волчью морду. Он некоторое время молча смотрел на Руту, было видно, как тяжело сдерживать ему свой гнев и обращение.

— Мы не имеем ничего общего со сворой, — он говорил медленно, четко разделяя слова. — Мы воины, состоящие на службе в королевской армии. Многие знают Дикий отряд короля…

Он замолчал, поняв, что проговорился.

— Короля Агульменда? — улыбнувшись спросила Рута.

Он не ответил, молча снял плед и отдал его ведьмачке. Снова обернулся волком и улегся у костра, положив голову на лапы, но теперь закрыв глаза. Рута укуталась теплым, наполненным магией пледом, способным не дать замерзнуть даже зимой на голой земле и положив голову на седло, спокойно заснула.

* * *

К вечеру следующего дня дошли до избушки на лесной поляне. Рядом с домом из-под земли било несколько ключей. Волки по очереди обращались в людей, мылись и одевались в одежду, хранящуюся в избе на стеллажах.