Рядовой свидетель эпохи.

Федин Василий Тимофеевич

Разве могла бы «самая отсталая страна по индустрии» быстро восстановить невероятно большие потери в самолетах, танках и другой военной технике, которые понесла наша Красная Армия в первые дни и недели войны?

(Потери эти были не потому, что было плохое наше вооружение, а из- за того, что мы подставили почти всю авиацию в приграничных военных округах под бомбовые удары, а танки пришлось в большом количестве бросить без горючего и боеприпасов).

Могла ли отсталая страна восполнить понесенные потери в условиях эвакуации значительной части наших танкостроительных, самолетостроительных, моторостроительных и других военных заводов из западных районов страны, а также из Москвы, Коломны, Тулы,

Рыбинска, Ярославля и многих других городов?

На 1 июля 1941 г. в германских вооруженных силах насчитывалось 5639 танков всех типов ( поданным СВЭ, т.7, стр. 664). Примерно такая же оценка и по другим источникам. Красная Армия к этому времени имела в строю около 20 тыс. танков разных типов. Из этих двадцати тысяч 1854 были могучие КВ и Т-34.

По данным той же СВЭ, (том 7) за время войны произведено танков: СССР — 95099 (танки плюс САУ с 1.07.41 г. по 30.06.45 г., по другим источникам — 105000), Германия — 65110 (за период с 1939 по 1945 гг.), США -103096 ( за период с 1939 по 1945 гг.), Англия — 25160, Канада— 5815, Япония — 3648.

Эти известные данные убедительно показывают, что наша танковая промышленность за годы второй мировой войны (1939 — 1945) выпустила танков больше, чем любая другая воюющая и невоюющая страна нашей планеты (95110 плюс более 10 тыс. танков за последний квартал 1939 г., 1940 г. и первое полугодие 1941 г.). И больше, чем Германия, Англия, Япония и Канада вместе взятые!

Мы меньше производили в тот период стали, чугуна, многого другого по сравнению, скажем, с фашистской Германией. Это так. Но мы умели эффективно использовать металл, и его хватило и на танки, и на корабли, и на самолеты. Это также не говорит об отсталости в технике и технологии.

К началу Великой Отечественной войны в Советском Союзе был создан мощный военно-промышленный потенциал. Как можно не признавать этого? И этим надо гордиться, а не чернить тот период в угоду нездоровой конъюнктуре, нагнетаемой некоторыми безответственными элементами нашего общества, выступающими под флагом перестройки»

С этих первых моих статей начались мои протестные публикации против фальсификаций и клеветы на наше советское прошлое, на советский социалистический строй. Я отложил в сторону многое из своих личных планов, в частности, готовую на 80 % докторскую диссертацию в области пассивной (неизлучающей) теплорадиолокации, и до настоящего времени основное свое внеслужебное время отдаю своей протестной публицистике. К настоящему времени опубликовано свыше 80 моих статей в газетах «Вперед и выше» — (газета Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е. Жуковского, 30 статей), «Советская Россия» (в 1963 — 1995 гг., — 5 ), «Аль-Кодб» (русско-палестинская газета, выходившая в период 1994 — 1996 гг. — 5), «Дуэль» (28 — в период с 1996 до 2003 г.), «Патриот» (бывшая газета «Советский патриот» — 13 в 1999 — 2003 гг.) и в ряду других патриотических СМИ.

Интересной была русско-палестинская газета «Аль-Кодс», в переводе на русский — «Святой город». Историю возникновения этой газеты я не знаю, но она была с явно выраженной направленностью на защиту всего советского, на защиту великой дружбы народов СССР с русским народом.

Мне случайно попался на глаза № 3 этой газеты, вышедшей на русском языке в 1994 году. На первой странице того номера была напечатана статья Л. Сбродова об узбекском поэте советского периода Батыре Джураеве. Называлась статья «О друге своем расскажу». В ней не было никакого многословия о том, что в СССР действительно существовала великая дружба народов, дружба русского народа со всеми народами союзных республик, о влиянии русской культуры и литературы на культуру и литературу этих народов. Обо всем этом говорило приведенное в статье небольшое стихотворение Батыра Джураева —

«Есенину. Приснились березы», его первые вот эти четыре строки:

«Ах, Сережа, Сережа, Сережа,

Растревожил ты душу мою.

Мне сегодня приснились березы И луна, как в твоем краю...»

Сразу угадывалось проникновенное влияние на узбекского поэта поэмы Сергея Есенина — «Анна Снегина». Поэмы великой лирической и духовной силы о Большевистской революции 1917 года, о сущности Первой мировой войны, о восприятии народом революции, о Ленине и настоящей любви.

Именно в таком понимании поэма «Анна Снегина» была всегда и моим любимым творением Сергея Есенина. И это несомненно повлияло на то, что я сразу же проникся глубоким уважением и к автору статьи, и к узбекскому поэту Батыру Джураеву, и к газете «Аль-Кодс».

В тот же день позвонил я в редакцию этой газеты, сразу попал на главного редактора одной из серий выпусков газеты Владимира Владимировича Степанова, выразил свое восхищение газетой и предложил для опубликования готовую свою статью, направленную против фальсификаций истории советско-финляндской войны, и стал регулярно печататься в этой газете до ее закрытия ельцинской челядью.

В 1989 году вышел в свет журнальный вариант, а позднее и отдельная книга В.В. Карпова «Маршал Жуков. Его соратники и противники в дни войны и мира. (Литературная мозаика)». Книга выпущена в .свет была в 1992 году, но сдана в набор — еще в 1990-м году. Похоже, издавалась эта книга Карпова трудно, что не удивительно. Она производила, мягко говоря, неоднозначное впечатление, и, надо полагать, было немало тогда противников ее издания.

На многих несостоятельных, с моей точки зрения, положениях книги Карпова я останавливался в ранее изданной книге, здесь повторятся не будем. Поведаю лишь о том, как я безуспешно пытался опубликовать свою статью об этой книге в 1992 -93 годах. Не помню уж, в какой последовательности, но обращался в журналы «Молодая гвардия», «Наш современник», газеты «Ветеран», «Красная Звезда», «Советская Россия», еще куда-то. За исключением «Советской России» отказали везде под разными предлогами. Чувствовалось — везде смотрят на тонкого критикуют, а не на содержание статьи. Это удручало: издания-то все были, казалось, патриотические.

Лишь Сергей "Гурченко в «Советской России» сразу оценил мою протестную сущность и фактологическую содержательность статьи, сразу согласился представить ее к опубликованию, предложив лишь сократить ее с 20 до 8 страниц, что я быстро и сделал, уехав затем в отпуск.

Это было в последних числах сентября 1993 года. После моего возвращения из отпуска С. Турченко рассказывал, что редакцию «Советской России» 3 октября собрались штурмовать бейтаровцы, сосредоточившись перед зданием редакции на улице Правды. В этот момент он все подготовленные к печати рукописи статей уничтожил, чтобы не засветить перед ними авторов «Советской России».

Сведения С. Турченко о том, что во время событий 2 и 3 октября 1993 г. в Москве на стороне ельцинских путчистов активно действовали бейтаровцы, нашли подтверждение в содержательном очерке Алексея Пу- зицкого «Белый дом», опубликованном в журнале «Наш современник», № 10 за 1998 год.

Пламенный очерк полковника ВВС Алексея Владимировича Пузиц- кого, преподавателя Военно-воздушной инженерной академии имени проф. Н.Е. Жуковского, подробная, час за часом, хронология последних двух дней существования законной власти — Верховного Совета Российской Федерации — перед его расстрелом преступным режимом Ельцина, представляет собой важнейший документ о тех событиях. Разбор тех событий, точный подсчет числа жертв ельцинского террора и наказание всех участников того преступления еще впереди. Истечения срока давности того преступления не должно быть.