Рядовой. Назад в СССР. Книга 1
Шрифт:
Катя уже не могла сдерживаться, она громко хрюкнула от смеха, успев прикрыть рот ладошкой. Застонала, пытаясь удержать рвущийся наружу смех.
– Да я случайно! – попытался оправдаться тот. Прозвучало это совсем жалко.
Не видя, но слыша его голос, можно было представлять что угодно. Из-за болтающейся на ветру ширмы была видна только спина возмущенного хирурга. А я вдруг ощутил характерный запах борща.
– Зачем ты это сделал? – постепенно выходя из себя, спросил хирург.
– Ну, вы же сказали стеклянная тара… Вот я и подумал! Пытался крышку открыть, а она тугая, банка выскользнула и разбилась.
– Это был мой обед! – устало
– А что мне с ним делать? Пить?
– Запивать!
– Кого?
– Твою деревню, ты у психиатра был? – рявкнул Андрей Семенович. – Ну чего ты молчишь, а?
– Ну, был!
– И как? Это он тебя научил в борщ совать… Тьфу, прости господи!
– Здоров! – довольно ответил тот, совершенно не понимая, что доктор уже на грани.
– Что-то у меня сильные сомнения на этот счет! – произнес потерявший терпение врач. А потом он взорвался: – Да хватит уже трясти тут своей… Своим! Тьфу! Ноги в руки, трусы на место и марш обратно к психиатру! Бестолочь!
Худощавый кое-как натянул трусы и, виновато опустив голову, потащился к выходу. Практикантка проводила его насмешливым взглядом. Мы тоже улыбались.
– Что ржете? – хмуро посмотрел на нас хирург, вернувшись на свое место. – Знаете, сколько таких я каждый день вижу? Вы у меня уже вот где сидите! Ни дня без идиота! Стране нужны герои, а у нас все больше дураков!
– Так, может, он просто растерялся? – произнес кто-то из оставшихся двоих.
– Ага, растерялся он… Ума не приложу, о чем можно было думать, пытаясь… Ай, ладно! Хотя, должен признать, в его случае помогло…
Покрасневшее лицо девушки уже все было мокрое от истеричного смеха, но она все никак не могла успокоиться. Напоследок, пробормотав что-то похожее на «извините», рванула за дверь.
А Андрей Семенович, быстро начеркав в наших карточках соответствующие записи, выгнал наше трио за дверь. Ну а сам наверняка пошел убирать остатки своего обеда, которые уже нельзя было использовать по назначению.
Я по памяти как-то нашел свою одежду – штаны от спортивного костюма, футболка с какой-то зеленовато-едкой надписью и кеды. Быстро оделся, обулся и понес медицинскую карточку секретарю медицинской комиссии, – оказалось, что я был чуть ли не первым в числе тех, кто уже обошел всех врачей. Оставалось только измерить рост и вес и сообщить их все той же женщине, что про ветеринаров упоминала.
С этим проблем не возникло. Ростомер и типичные советские весы, которыми можно пол проломить, имелись в коридоре, поэтому я все сделал на месте. Сто восемьдесят один сантиметр и шестьдесят шесть килограмм. Маловато, но сойдет. В армии откормят. Данные записали в карточку и сказали ожидать заключения.
Так как внутри помещения военного комиссариата было душно, я решил выбраться во внутренний двор и подышать свежим воздухом. Все равно такие дела быстро не делаются. Заодно нужно было собрать мысли в кучу, понять, что делать дальше.
Теперь я окончательно вспомнил, что это областной сборный пункт, откуда меня и забрали на срочную службу. По памяти отыскал выход на улицу, благо это было несложно, несмотря на лабиринт коридоров, лестниц и комнат.
В центральном зале случайно увидел большой календарь, а над ним электронные часы с зелеными цифрами. Было двадцать восьмое июня 1985 года… Все точно так же, как и в уже прожитой жизни. Вроде бы.
Только на этот раз я намеревался внести серьезные коррективы.
Оказавшись на улице,
Глава 3. Неожиданное обстоятельство
В молодости я вообще не курил, а вот после тридцати пяти сорвался.
Ну а как иначе? Работа крайне нервная, на очередное задание – как в последний раз. И кто бы там что ни говорил, а такие мысли все равно посещают любого, кто едет туда, где стреляют… К тому же семьи нет, разгружаться некуда, все, что я видел на войне, это кровь, страдания и смерть. И все это приходилось носить в себе, разряжаться я так и не научился.
Кто-то начинает курить – это самое безобидное. Кто-то пить. Бывают и такие, что на наркоту срываются, чудить начинают. Таких сразу под списание, потому что в напряженной обстановке могут выкинуть что-нибудь совсем странное. Потом расхлебывай за ними кашу.
И вот прямо сейчас мне нестерпимо захотелось покурить. Конечно, обстановка совсем не боевая, однако как тут не нервничать – ты вроде бы умер, а по факту живой, в молодом теле и многое, что должно произойти, еще не произошло?
Желание я побороть не сумел, но дал себе четкую установку – больше не курить… Все-таки, как бы там ни было, а я за здоровый образ жизни!
Сигареты в карманах, конечно же, не обнаружилось, поэтому я и принялся искать того, у кого ее можно было стрельнуть. Двинувшись налево, я миновал угол здания и метрах в тридцати впереди увидел курилку. На кирпичной стене слева от меня была прибита косая табличка с указателем «Место для курения».
У старой раскидистой липы стояли трое парней примерно моего возраста и судя по беловатым клубам дыма, сигареты у них были. На обеих лавочках лежали сумки, видимо, с рыльно-мыльными принадлежностями и другими личными вещами, что были у каждого призывника.
Без лишних раздумий я направился к ним, и это стало моей первой ошибкой. Да и я, в силу прожитых лет, кое-что запамятовал и даже не попытался определить, знакомы они мне или нет. Двое из этой компании стояли ко мне боком, а третий – спиной. Само собой, заметили меня не сразу, а когда я был уже на половине пути.
– О, Юрец! Гляди, это же Громов! – в тот момент, когда я услышал голоса, понял, что они мне знакомы… И буквально в следующую секунду на меня нахлынуло позабытое воспоминание из подросткового возраста.
Того, что стоял ко мне спиной, звали Юра, фамилия у него была нестандартная – Коньяков. Мой злейший враг из старшего класса, который в школе не упускал возможности поиздеваться над младшими классами, ударить, отобрать что-нибудь или просто зацепить обидным словом. Хулиган, придурок и просто отвратительный и мелочный человек. У меня с ним случались стычки чуть ли не каждый месяц, почти всегда в его пользу, потому что он был раза в полтора крупнее и никогда не ходил один. А крупнее он был не за счет накачанных мышц, а просто потому, что разжирел на родительских харчах. Батя у Коньякова был в исполнительном комитете города, поэтому имел материальный и финансовый ресурс, что позволяло всей семье чувствовать себя хорошо. Втихую от государства, конечно же. Вот Юрик и раскабанел! Спорт для него был всего лишь словом, хотя тот не упускал случая побаловаться шестнадцатикилограммовой гирей, что стояла в школьном спортзале.