Рыбалка на живца
Шрифт:
Козинов, обняв меня за плечи, отвел в сторону.
— Вот так, а ты боялся. Я ж не зря на твоего пса ставил.
Я смолчал.
— Ладно, ты не обижайся, что мы так, все же удачно. Если кто чего, говори, что знаешь Серегу Козинова. Понял? Тебя тогда никто не тронет. Понял?
Хотя я и привык рассчитывать на себя, но кивнул, чтобы не обижать Козинова и памятуя ту цель, из-за которой мне понадобилось с ним знакомиться. Знал бы он об этом… Что бы тогда было? Думаю, мне и Тамерлан не помог бы.
— Ладно, — похлопал теперь меня по плечу Козинов, — пошли еще пивка попьем.
Пивка мы, конечно, с Женькой не пили, но просидели с этой компанией до десяти вечера. Только Юрка
В десять компания собралась по домам.
Нас Козинов любезно подбросил до Узорова. Временами он казался настолько обходительным и симпатичным парнем, что мне просто не верилось, что он мог совершить убийство или быть к нему как-то причастен. Но что я видел, то видел. Да и разве только что не провел он меня за нос в своих интересах, вопреки моему отказу, насильно стравив собак? Нет, с ним надо было разобраться.
А сто долларов я предложил Женьке, чтобы он отложил их на новый велосипед. Но Женька отказался.
— Это Тамерлаяовы деньги, — уважительно сказал он, — он их заработал. Ты лучше на него их и потрать.
Это было верно сказано. Тамерлан не только справился с Алданом, но и ценой собственной крови завоевал нам знакомство и даже покровительство Козинова. Однако пса у нас в семье и так не обижали. Так что я решил тратить эти деньги в интересах следствия.
Глава VIII
О ПОЛЬЗЕ КОЛХОЗНОГО ГОРОХА
На несколько дней мы с Женькой стали частыми гостями на дальнем пляже. Чуть ли не завсегдатаями. Мы часто встречались там с Серегой Козиновым и его компанией. Развлечения у них были однообразные — пиво да купание, иногда они привозили с собой девиц и пили пиво с ними. Вот, собственно, и все, чем наши новые знакомые занимались на пляже. Мы с Женькой тоже купались и здорово загорели. Тамерлана я больше с собой не брал. От греха подальше.
За эти дни ничего нового для следствия я не узнал. Хотя разговоры в компании Козинова бывали разные. Постепенно, и даже очень скоро, ребята перестали опасаться обсуждать свои дела в присутствии меня с Женькой. Видимо, нас просто не принимали в расчет. И я услышал многое…
Действительно, все окрестные лотки и коммерческие магазины контролировала эта не броская на вид компания. Попросту ребята занимались местным рэкетом. Но далеко не Козинов был их главарем, хотя и Виталик, и Виктор, и Юрка, и все другие ребята, заходившие к Козинову на Дальний, признавали за ним право старшинства. По отдельным высказываниям самого Сереги и его окружения я понял, что все или почти все их делишки, по крайней мере уж самые серьезные, не проходят без ведения кого-то еще, самого главного человека в этой подмосковной группировке. Я дорого бы дал, чтобы узнать, кто это. Но Козинов никогда не называл его ни по имени, ни по отчеству, обычно только говорил своим подчиненным: "Не спеши, я узнаю", "Я спрошу", "Надо посоветоваться свыше".
И все ж я не терял надежды выведать или услышать то, ради чего я торчал здесь на пляже. Хотя терпение мое истощалось, и в первую очередь потому, что мне не давали покоя мысли о Светке. Я старался отогнать их, убеждая себя, что дело прежде всего. Что сначала надо разобраться с преступлениями, если уж я за них взялся. Но на самом-то деле все это был обычный самообман, который осознавался мною в
На пятый или шестой день нашей с Женькой пляжной жизни, где-то ближе к обеду, сидели мы всей компанией за столиком в пресловутом ресторанчике. Козиновцы, как всегда, пили пиво, а мы — пепси, хотя меня от этого неплохого, в сущности, напитка уже мучила противная оскомина. Заметив, как я морщусь, делая очередной глоток, Козинов участливо подмигнул мне и предложил:
— Может, пивка, а?
— Да не-е, — протянул Виктор, — мы уж им предлагали. Они у нас пока еще трезвенники. Этот хоть курит. — Виктор, по своему обыкновению, ткнул в мою сторону пальцем. — А Жека, тот вообще только пепси сосет. Как телок корову, — окончил он ни к селу ни к городу.
Мне действительно приходилось покуривать на пляже, чтобы как-то поддерживать наш авторитет в козиновской компании. Но от пива я воздерживался, тем более что и не тянуло. И жалкие подначки Виктора тоже не имели для меня никакого значения. Но в этот раз мне так опротивел пепси, что я вдруг сам неожиданно для себя согласился:
— Ладно, возьмите мне банку. Женька вытаращил на меня глаза, а Козинов уж и его спрашивает:
— А тебе брать?
Женька от удивления, что ли, тоже согласился. Ну а уж когда перед нами оказались две банки пива "Туборг", я, конечно, еще и закурил. Тут и начались мои новые неприятности.
Видимо, и правда, есть Бог на небе, и Он наказывает болванов. Я затянулся поглубже и выпустил вверх мощную струю дыма, словно старинный паровоз. Проследив, как струя стала облачком, собравшимся на короткое время под навесом ресторанчика и рассеившимся при первом дуновении теплого ветерка, я опустил глаза и напоролся на пристальный взгляд других глаз. Так хорошо мне знакомых и не покидавших меня все эти последние дни. Серые удивленные глаза под ровной челкой.
Хуже всего, что Светка была не одна, а с мамой и, видимо, еще и папой. Потому что ее мама шла немного впереди под руку с высоким светлорусым мужчиной, с такими же, как у Светки, серыми глазами. Однако отец Светки меня еще не знал, а мать была увлечена беседой и меня не замечала.
В душе я немного смутился, но, как говорится, черт меня дернул. Иронически улыбнувшись, я поднял банку с пивом, сделал ею Светке приветственный жест, отхлебнул и подавился. Я попытался сдержать кашель, но вышло только хуже, щеки у меня надулись, и я с неприличным звуком прыснул пиво веером на стол, Козинова и компанию.
— Ох ты елки! — вскочил из-за стола Виталий, с шумом уронив стул.
Козинов громко заржал, а мне было не до смеха, потому что та часть пива, которую я не выпрыснул через рот, пошла через нос. Я вскочил, жутко кашляя и прикрывая рукой сочащиеся из носа струи пенного напитка. Но сидящий рядом со мной Виктор так двинул мне кулаком промеж лопаток, что я тут же опять очутился на своем месте. Я вскочил еще раз, а он опять двинул, я опять сел. Все это не имело никакого смысла, ведь не куском же я подавился, а пивом, но зато вызвало бурное веселье чуть ли не всех окружающих. Ржал даже Женька — предатель. Мне пришлось нырнуть в сторону от кулака предупредительного Виктора. Не глядя больше ни на кого и закрывая рот и нос рукой, я бросился прочь из ресторана, чтобы откашляться где-нибудь в одиночестве.