Рыбалка в Пронькино
Шрифт:
– И чего он хочет?
– поинтересовался Толян.
– А ты у него сам спроси, он тебе всё ответит, а с правильным подходом, ещё и поможет воевать. Ну ладно... Машута, Верунька, не скучайте! Привезу я назад ваших мужичков целыми и невредимыми. И не забывайте с ними по озёрному телефону иногда потрындеть, чтобы и они тоже не скучали.
Огромный летающий технодракон с боевой рубкой на спине плавно взлетел, набирая высоту, развернулся по команде штурмана Шалфеича, уткнувшегося в карты и компас, и взял курс на Кубинку.
Неожиданно Петрович запел приятным баском:
– Путь далек
Веселей, солдат, гляди!
Вьётся-вьётся знамя полковое,
Командиры впереди.
– Солдаты, в путь, в путь, в путь!
– не сговариваясь грянула боевая рубка, поддержав своего пилота.
– А для тебя, родная,
Есть почта полевая.
Прощай! Труба зовет,
Солдаты - в поход!
Воздушный корабль варваров поднимался всё выше, оставляя далеко внизу уходящий вдаль вымерший город с его разрушенными временем варварскими дорогами из дешёвого скверного асфальта. Толян безотчётно разглядывал сквозь прозрачное стекло ходовой рубки далёкую землю. Не горизонталь, и даже не вертикаль была истинной мерой власти человека над этой планетой, а временная ось. Ещё совсем недавно там внизу безраздельно хозяйничал человек, и его порождение - город - казался естественным и вечным. Но прошло немного времени, и человеческой власти над природой пришёл конец. Жизнь доказала неопровержимо, что город - это не оплот цивилизации, а всего лишь маленькая и хрупкая заводная игрушка. И было страшно и непонятно, зачем эту игрушку построили и завели, и почему её внезапно сломали и превратили в руины.
– Начхим, ты меня слышишь?
– обратился Толян к озёрному жителю.
– Я тебя всегда слышу, ты же знаешь.
– Мне кажется, я могу ответить на твои вопросы. Благо, Жень, это меньшее зло, которое тебя спасает от большего зла_12. Помнишь как Дрон дал Смычку по жопе, когда его Петрович по обкурке чуть не задавил? У Смычка потом от этого пенделя был синяк во всю жопу, а всё же это было благо. Я подумал и вдруг понял, что абсолютно любое благо работает по этому принципу.
– Ну ладно, Толян, будем считать что с благом ты выкрутился. А как насчёт счастья?
– А счастье - это ещё проще. Это просто когда тебе нормально жить ничего не мешает. Вот мы всей деревней помирали от радиации. А тут приехал Петрович на тракторе, забрал всю заразу, потом твоими шипами всех вылечили, и сразу все счастливы. Даже Ванька Мандрыкин! Даже Смычок, который себе штанов заплатать не может, потому что у него в руках мухи ебутся.
– Это ты зря, Толян. У Смычка тоже есть свой талант.
– Это какой же?
– Он огурцы лучше всех в деревне солит.
– Ну разве что огурцы. Кому-то, наверное, и в огурцах счастье...
Марк Септимий сидел в дальнем углу просторного трюма, время от времени хлещя рыжим хвостом себе по бокам. В его голове ещё звучала боевая песнь варваров, готовящихся к битве с неведомым врагом. От его вздыбленной шерсти летели искры, а глаза горели неугасимым свирепым огнём, словно полуденное солнце, отражающееся в латах римских легионеров, атакующих вражеский строй.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Примечания автора
1.
2. Вероятно их назвали так по аналогии с заключёнными, строившими Беломорканал, которых называли "каналоармейцами".
3. В этой реплике Иван Макарович, по сути, повторяет основную мысль Людвига Витгенштейна, изложенную им, в частности, в "Логико-философском трактате", о принципиальной ограниченности языка как коммуникативного и познавательного инструмента в форме доступной для восприятия деревенскими жителями.
4. Иван Макарович перечисляет трёх классических авторов, которые обнаружили трансцензус в познавательной сфере человека и прямо указали на него в своих работах. Кант пришёл к нему путём философского исследования, Гельмгольц описал его в терминах психофизиологии, а Витгенштейн натолкнулся на него в процессе лингвистических изысканий.
5. Вероятно, уникальная мыслящая субстанция, поселившаяся в озере, как раз и владеет предельно точными и глобальными знаниями о мире благодаря наличию квантовой запутанности со всем сущим в этом мире. Автор предполагает, что если это действительно так, то эти знания изоморфны своему предмету.
6. Это чисто православная штуковина. Разумеется, Дуэйн принадлежит к христианскому вероисповеданию протестантского толка. Но православный Василий, глядя на его цвет кожи, и понимая что Дуэйн не православный, немедленно записывает его в нехристи, не интересуясь дальнейшими подробностями.
7. В этом абзаце используется фонетическое письмо и диалектические выражения, цель которых как можно более точно передать фактуру и колорит речи призрака отца Дуэйна, неграмотного афро-американца.
8. Автор причисляет свободно плавающую душу к астральным телам не с научной точки зрения, не с мистической или эзотерической, а исключительно в художественных целях, причём точка зрения автора не совпадает с точкой зрения главного героя его произведения, которую он излагает далее по тексту.
9. Женька Мякишев пытается втолковать Дуэйну, что единственный способ объяснить человеку нечто для него новое - это включить объясняемое в его актуальную когнитивную сеть. Но поскольку Женька Мякишев не знает этого термина, ему приходится обходиться теми словами, которые он знает.
10. Женька Мякишев, к сожалению, плохо владеет философской терминологией, поэтому он не употребляет термина "квалиа", но рассуждает он, без сомнения, именно об этом.
11. Posca - вино, смешанное с водой, которое не считалось в римской армии алкогольным напитком и использовалось как прохладительный напиток для утоления жажды.
12. Разумеется, Толян никогда не читал "Государь" Макиавелли, но при этом в точности повторяет его мысль о том "чтобы, взвесив все возможные неприятности, наименьшее зло почесть за благо" и иллюстрирует эту мысль весьма убедительным примером.