Рыбкин зонтик
Шрифт:
Секретарша Ленка успела уже с ней поцапаться и смотрела волком. Я быстренько разобралась с бумагами. Кое-что выбросила, кое-что из вещей прихватила с собой. Мой жакетик, забытый в пятницу, сиротливо висел на спинке стула, никуда не делся, ключи оказались в кармане. Я спрятала их в кошелек и подхватила свое барахло.
— Я тебя провожу! — предложила Ленка. — Все равно время ленча, посидим хоть на прощание.
Я согласилась, и мы отправились в ближайшее кафе. Ленка была очень зла на новую девицу, из чего я сделала вывод, что положение ее в фирме не так прочно, как она хотела думать.
— Как
— С этим проблемы, — призналась в свою очередь я и рассказала ей вкратце о событиях.
Ленка посочувствовала мне, но без пафоса, довольно равнодушно. Мы не были с ней особенно близки. Вообще у меня в последнее время как-то не стало подруг. Всех понемножку отвадил Роман. Он говорил, что если я живу с ним, то и нечего тогда шастать где-то с подружками. И в доме он не любил посторонних, а я стеснялась кого-то приводить, все же это не моя квартира… И вот случилось несчастье, и мне просто не к кому обратиться хотя бы для того, чтобы помогли найти работу.
Мы распрощались с Ленкой, и я пошла на троллейбус, несмотря на довольно объемистый пакет с барахлом. Теперь нужно экономить деньги, не могу раскатывать на частниках.
В троллейбусе народ давился, как ненормальный, несмотря на то что до часа пик было еще далеко. Я следила, чтобы не порвался пакет, и в результате, выйдя через пять остановок, обнаружила, что сумочка подозрительно легка. Так и есть, «молния» была расстегнута, и кошелек исчез. А в нем — все мои расчетные деньги и ключи от Роминой квартиры, те самые, которые я нашла в кармане жакета и положила потом в кошелек. Ну, на ключи-то мне наплевать, у меня еще одни есть, Ромины, да и эти-то сейчас не нужны. А если к тете Аре вломятся воры, то так ей и надо, нечего было выгонять меня из квартиры. А вот денег, конечно, жалко, потому что у меня их сейчас мало. Осталась пачка долларов, которую я, естественно, оставила дома, да еще тысяча рублей из хозяйственных денег. Вот уж точно настала для меня полоса невезения!
Я шла по улице в полной растерянности и смятении чувств и едва не налетала на прохожих. Какой-то дядька средних лет, с трудом избежав столкновения со мной, повертел пальцем у виска и высказался по поводу нынешней молодежи, которая ходит с утра накурившись или нанюхавшись всякой дряни.
Но я на его слова не обратила никакого внимания.
И точно так же не обратила внимания на скрип тормозов остановившейся возле меня машины.
И очень зря, поскольку из этой машины выскочил здоровенный широкоплечий верзила и силой запихнул меня на заднее сиденье, несмотря на все мои жалкие попытки сопротивляться и на удивление окружающих.
— Да что же это такое! — воскликнула я, когда машина, взревев мощным мотором, сорвалась с места, унося меня в неизвестность. — Уже среди белого дня людей похищают!
— Да нужна ты кому-то… — покосился сидевший рядом со мной верзила. — Ты что, дочка нефтяного воротилы, чтобы тебя похищать? Поговорят с тобой люди и отпустят!
— Хорошенький способ приглашать для разговора! — возмутилась я.
Мой сосед ничего не ответил, и оставшуюся часть пути мы проделали в полном молчании.
Минут через двадцать машина остановилась. Громила
Меня провели в роскошно отделанный подъезд с охранником и видеосистемой наблюдения, подвели к лифту.
Коридор третьего этажа, куда мы поднялись, был устлан пушистым розовым ковром и освещен модными галогеновыми светильниками.
Мой провожатый толкнул одну из дверей, и я оказалась в современном, отлично обставленном офисе.
— Интересная у вас манера приглашать людей в гости! — с порога набросилась я на мрачного смуглого мужчину с тяжелыми припухлыми веками, который восседал за роскошным столом черного дерева.
Мужчина ничего не ответил, только опустил свои тяжелые веки, и я подумала, что он сейчас закричит, как гоголевский Вий: «Поднимите мне веки, не вижу!»
Но вместо этого Вия закричал вдруг другой человек, которого я в первый момент не заметила, поскольку он стоял возле боковой стены и поэтому оказался у меня за спиной:
— Никто тебя в гости не приглашал! Тебя на допрос привезли! Скажи спасибо, что тебя вежливо доставили, а не привезли в мешке, в багажнике, как следовало бы!
Я обернулась на этот злобный крик и увидела на редкость красивого, просто ангельски хорошенького юношу с голубыми глазами и вьющимися золотистыми кудрями. Портил его только рот, перекошенный капризной и злой гримасой. Его ангельская внешность удивительно неприятно контрастировала с этой гримасой и со злым, истеричным голосом.
— На допрос? — удивленно переспросила я. — Что-то мне показалось, что мы приехали не в милицию и не в прокуратуру…
— Ты что — еще прокуратурой нас будешь пугать? — взвизгнул этот «испорченный ангел», как я мысленно обозвала кудрявого красавца.
— Макс, Макс, — утомленным голосом проговорил Вий, без посторонней помощи подняв свои тяжелые веки и взглянув на меня печальными и усталыми темно-карими глазами, — Макс, ну что ты так с порога набросился на Наталью Сергеевну? Мы пригласили ее только для разговора… пока. Вы что будете — чай или кофе?
«Все понятно, — подумала я, — старая как мир пьеса, игра в „доброго“ и „злого“ следователя… Однако они знают, как меня зовут, значит, это не ошибка, не трагическая случайность, значит, им именно от меня что-то нужно… но что им может быть нужно от меня? Денег? Да у меня почти ничего нет, я теперь вообще безработная и почти что бомж».
— Кофе, — ответила я вслух, неожиданно почувствовав, что действительно очень хочу кофе. Чашечку хорошего, настоящего, крепкого черного, как ночь, кофе по-турецки.
— Нет, Вахтанг, но она еще смеет угрожать нам прокуратурой! — продолжал кипятиться «злой следователь» с лицом порочного ангела. — Да по ней самой срок плачет!
— Успокойся, Макс, успокойся, — повторил Вий, которого, как выяснилось, звали Вахтангом. — Мы поговорим с Натальей Сергеевной и разберемся во всех недоразумениях… Светлана, вы слышали? Принесите нашей гостье кофе!
Только сейчас я заметила секретаршу, бледную и тихую, как мышка, которая сидела сбоку от стола шефа за офисным столиком с компьютером и факсом. Она вскочила и исчезла в соседней комнате, откуда донеслось негромкое звяканье посуды.