Рыцарь бесчестия
Шрифт:
– Ничего так, есть можно - стараясь жевать как можно медленнее, сказал я.
– То-то ты еле челюстью шевелишь - усмехнулся Штурман.
– Хочу, чтобы чувство насыщения пришло раньше, чем закончится еда.
– А-а...
– протянул Штурман.
– Ну, наслаждайся, на завтра к пшену только рыба, а через два дня придется есть его пустым, даже без тыквы.
– Что за знаки у них на затылках - спросил я, указывая деревянной ложкой на затылки гребцов.
– Эти знаки показывают, за что они попали на каторгу - ответил Штурман.
– Рука означает - вор, нож - разбойник, нож с лезвием в форме волны - морской разбой, скрещенные мечи - военные преступления,
Доедая свою порцию пшена с тыквой, я смотрел на измотанных, прикованных цепями к палубе, бездумно уставившихся в пространство перед собой людей, медленно опустошавших свои миски и о том, как они легко выбрасывали за борт своих соседей по лавке. Нравится мне это или нет, но чтобы достигнуть своей цели, мне придется жить по правилам, которые диктует этот мир.
Еда оказалась сытной и, хотя у меня было много вопросов к Штурману, чувство сытой тяжести, желание спать и не располагающее к разговору окружение взяли верх над желанием побеседовать о деле. Я спустился в трюм к Ольвину. Потолок трюма был таким низким, что приходилось пригибаться. Здесь лежали мешки с провизией, их и в правду было мало для того, чтобы кормить несколько дней почти сорок человек. Имелись дрова, стояли прикрепленные к бортам бочки, судя по всему с пресной водой. Переборок здесь не было. Я нашел Ольвина, сидевшего на мешках с соломой со скрещенными ногами. Глаза его были прикрыты, руки лежали на коленях.
– Ольвин - негромко сказал я.
– Нам надо определиться с дежурством.
– В этом нет необходимости - не открывая глаз, сказал он.
– Ложитесь спать.
Когда Штурман узнал о нашем коротком разговоре, то улыбнулся и сделал именно так, как посоветовал маг. Дал указание освобожденным гребцам, спустился в трюм, поудобнее сложил мешки, набитые соломой и улегся спать, как ни в чем не бывало. Мне осталось только пожать плечами и устроиться недалеко от Штурмана с Ольвином. Корабль спокойно покачивался на волнах, и я не заметил, как уснул.
Проснулся от того, что организм настойчиво требовал удовлетворения естественных потребностей. В трюме было темно, но очертания Штурмана и Ольвина все же угадывались. Направление к двери, я нашел с первого раза. Когда она открылась, свет неприятно ударил в глаза. На палубе было тихо. Небо светлое, без облачка, но Найдэ нигде не было видно. Гребцы мирно спали, а я начал понимать, что что-то здесь ни так.
Окончательное понимание пришло тогда, когда на носу корабля я все таки увидел Найдэ, но не светило, а одну из сестер, в честь которой оно названо. Она стояла на носу корабля и улыбалась, глядя на меня. Сейчас на ней было темно-синее платье с длинными рукавами, ее яркие, почти желтые волосы, уложенные волнами, слегка колыхались от легкого, морского ветра, глаза весело искрились, а в улыбке было что-то зловещее.
– Ты прямо как морская царица - направляясь к ней, сказал я.
– Не слышала про такую - отозвалась Найдэ.
– Итак. Что же ты решил?
– У меня не было возможности пообщаться со Штурманом - уклончиво ответил я.
– Возможность была - продолжая улыбаться, сказала Найдэ.
– Но ты предпочел набить брюхо и завалиться спать.
– Нам смертным все же нужно поддерживать свое бренное тело в добром здравии, а лучших способов, чем хорошие еда и сон еще не придумали.
– Ладно. Пока что время терпит, оставлю вас наедине.
Ветер, колыхавший ее волосы, стал сильнее, и Надэ как будто сдуло с палубы. Я посмотрел по сторонам,
– Ты хотел со мной поговорить?
– спросил Штурман.
– Да - ответил я.
– О чем?
– О Валери, и о том, что здесь происходит. Стоит мне кого-то спросить о подробностях, и они тут же ссылаются тебя! Я уже начинаю думать, что ты всезнающий хрен.
– А вот оскорблять меня не надо - серьезно сказал Штурман.
– Спрашивай, только будь добр, не забывай о манерах.
– Где Валерии?
– спросил я.
– По последним данным готовиться покинуть Главный Дом - ответил Штурман.
– Приняли ее там хорошо, вот только за учтивостью ее верноподданных скрываются темные намерения.
– С ней все в порядке?
– спросил я.
– Она в порядке - ответил Штурман.
– Но тучи над ней сгущаются.
– Что ей угрожает?
– спросил я.
– Чтобы это понять, нужно знать историю сотворения миров с самого начала.
– Думаю, дня два-три у нас есть. Если ты не соврал насчет расстояния до Сиента.
– Я никогда не врал тебе - сказал Штурман и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Не всегда говорил все до конца, но никогда не врал.
Сейчас он был таким, каким я его знал. Расслабленное, но готовое к движению тело, твердый, доброжелательный взгляд. На нем был все тот же серый, давно потертый плащ, такого же цвета штаны и мягкие мокасины. Иногда мне казалось, что он родился в этой одежде и никогда ее не снимает, но сейчас я заметил, что его кожаный жилет, поверх просторной льняной блузы, стянут веревками. Обычно он носил одежду с пуговицами. Штурман усмехнулся, заметив, как я разглядываю его гардероб, и сказал:
– В этот раз в Квемере придется задержаться, а с пуговицами тут туго. Ты на себя посмотри. Облезлый мех и все не по размеру!
Я тоже усмехнулся и отвел взгляд.
– Так что же я должен знать об истории сотворении миров?
Штурман посмотрел в ту сторону, где небо соединялось с морем. Немного помолчал и начал свой рассказ:
– От полного слияния эти два голубоватых полотна удерживает только тонкая линия, и тем, чья жизнь коротка, кажется, что эта граница незыблема. Отчасти они правы. Сейчас, в этот момент вселенского времени так и есть, но так было не всегда. Когда-то все было по-другому и грани между небом и морем не существовало. Только единое пространство энергии и возможностей. Не было никакого хаоса, единое было гармоничным. Легким как воздух и текучим как вода. И не удивительно, что из всех возможностей реализовалась только одна. Единое разделилось на две части на воздух и воду, на море и небо.
– Откуда такая информация?
– скептически спросил я.
– Из достоверных источников - ответил Штурман.
– А как же теория большого взрыва?
– спросил я.
Штурман улыбнулся, но ничего не ответил. Он еще несколько минут всматривался в линию горизонта, потом посмотрел на меня и продолжил.
– Единое разделилось на воду и воздух. Надеюсь, ты ходил в школу своего мира и знаешь, что вода состоит из атомов, которые у вас называют водородом и кислородом. Вселенной в ее новом состоянии было необходимо развиваться дальше. Вода разделилась на составляющее, водород перемешался с воздухом, и нужна была всего лишь искра, чтобы огромное пространство, наполненное этой взрывоопасной смесью, озарилось вспышкой вселенского масштаба.