Рыцарь бесчестия

Украинский Денис

– Они не знают, что угрожает Валери, и поэтому не могут знать, как ее защитить, к тому же участвовать в уничтожении людей этого мира не по мне - ответил я.

– У них есть ресурсы, которые они могут задействовать в случае необходимости или у тебя есть что-то лучше?

– Есть другой вариант.

– Какой?
– спросил Штурман.

– Я не могу сказать.

– Ладно, как хочешь - Штурман посмотрел на меня, и в его глазах заиграла улыбка - А все-таки, что мешало тебе согласиться и иметь вариант сестер в запасе?

– Это было бы не честно, я не хочу

обманывать сестер. К тому же моя дочь нужна им и они в любом случае будут заботиться о ее благополучии.

Штурман посмотрел на раскинувшееся до самого горизонта море и еле заметно усмехнулся своим мыслям.

– На этот раз все не так просто, Максим. Если ты будешь играть в честность и благородство, то ничего у тебя не выйдет. Чтобы переиграть тех, кого затянуло в водоворот начавшихся событий, тебе придется делать вещи, идущие в разрез с подобными убеждениями. Честные и благородные, как правило, остаются не у дел. Поверь, мне много раз довелось наблюдать, как это случается.

Мне нечего было ему ответить. Изменять свое решение, я не собирался. И все что оставалось, это надеяться, что Борор меня не обманул и есть другой путь. Со Штурманом мы больше не разговаривали. Я наблюдал то за морем, покрытым мелкой рябью волн, то за гребцами неторопливо работавших веслами. Ветра почти не было, Найде начала пригревать своими лучами и я не заметил, как задремал.

Из сладкой дремы меня вывели крики одного из освобожденных гребцов. Он стоял в кормовой части недалеко от меня, махал руками и испуганно кричал. Что именно кричал, сразу разобрать не удалось. Поднявшись со своего места, я посмотрел за корму и увидел причину переполоха.

Нас догоняли корабли викингов. Три как минимум. Я посмотрел на Штурмана, тот с невозмутимым видом стоял у роля, и смотрел на Ольвина никак не реагировавшего на происходящее. Я встал на ноги. Палуба не качалась, волн не было, впрочем, как и ветра. Быстро перешел в носовую часть, чтобы расшевелить мага, пытаясь при этом понять, в порядке ли он.

– Ольвин, надо что-то делать, если они нас догонят, придется туго. Ольвин, ты слышишь меня?

Маг не отвечал. Мне показалось, что он в каком-то трансе, его глаза остекленели, а тело застыло как статуя. Я посмотрел на нагоняющие нас корабли. Весла на них поднимались и опускались в два раза быстрее, чем наши, к тому же, почуяв, чем пахнет дело, наши гребцы снизили темп. От того, чтобы остановиться совсем их удерживало присутствие Ольвина.

Я перевел взгляд на мага и в этот момент он моргнул и вышел из своего транса.

– Как мне это надоело - тихо сказал он.
– Люди так усердно стараются перебить друг друга, что я начинаю верить, в то, что эта раса обречена на гибель. С меня хватит, я больше не собираюсь в этом участвовать.

– И что же? Ты ничего не сделаешь?
– спросил я.

Ольвин посмотрел на меня как будто только что увидел. Затем перевел взгляд на гребца, бившегося в истерике на корме, рядом со Штурманом. Ноги гребца внезапно подкосились, и он упал, ударившись головой об палубу. Это его успокоило, по крайней мере, орать он перестал.

– Вы двое!
– крикнул Ольвин, свободным от

кандалов гребцам, сохранившим самообладание.
– Расправьте парус!

Единственный парус корабля из-за отсутствия ветра до сих пор не расправляли. Собранный он висел на рее и терпеливо ждал своего часа. Гребцы, к которым обратился Ольвин, недоверчиво смотрели на мага, и исполнять приказ не спешили.

– Живо!

Голос Ольвино прозвучал, как выстрел из пушки. Гребцы подпрыгнули на месте и сразу кинулись к мачте. Что уж говорить обо мне, учитывая, что выстрел пушки прозвучал рядом с ухом. Меня как будто контузило. В первую секунду, я утратил всякую волю, руки и ноги не слушались, а на вторую, чуть было сам, против своей воли не побежал к мачте.

Гребцы расправили парус, закрепили его и как только они закончили, мощный порыв ветра ударил в растянутую ткань, корабль дернулся, набирая ход. Ольвин снова стал лицом по курсу, сложил руки на груди и замер.

– А ну навались на весла!
– закричал Штурман.
– Если не хотите пойти на дно вместе с этим корытом, придется вам, как следует поработать!

Гребцы поддались внушению и к своему облегчению, я заметил, что наши весла двигаются с той же скоростью, что и весла преследователей. На догонявших нас кораблях тоже расправили паруса, но они повисли вдоль мачт кусками бесполезной материи. Корабли за кормой начали постепенно уменьшаться. Перед тем как через два часа они совсем исчезли из вида, мне показалось, как будто волны в той части моря усилились и встречной стеной начали препятствовать продвижению кораблей.

Все это время Штурман с помощью криков и красноречивых обещаний, поддерживал высокий темп гребцов. Ветер продолжал надувать парус, и когда преследователи скрылись из вида, Штурман дал команду замедлить движения. Подавшегося панике гребца заковали обратно в цепи. Вытерев глаза от крови, сочащейся из разбитого лба, он снова включился в работу, наверняка проклиная себя за свое малодушие. Варить кашу куда легче, чем целый день работать веслом.

Вечером после ужина Штурман подозвал меня к себе и почти шепотом сказал:

– Пришло время познакомиться кое с кем из команды. Видишь вон тех двоих?

Штурман кивнул на двух плотных парней, прикованных к скамье перед надувшимся парусом. Ветер дул постоянно и постоянно попутный. С одной стороны это было хорошо и корабль, пусть медленно, но все время двигался, даже когда гребцы отдыхали, с другой я замерз и хотел поскорее забраться в трюм, улечься на мягкую солому и забыться во сне. Знакомиться с кем бы то ни было, в мои планы не входило.

– Вижу - ответил я.

– Еще вон тот и вон тот - Штурман поочередно кивнул на гребцов у левого борта сидящих друг за другом.
– Они помогут раздобыть все необходимое в Сиенте. Город разрушен, и эти мародеры будут чувствовать себя там, как дома. В Сиенте у меня есть одно дело, так что поисками всего необходимого заняться придется тебе..

– Пойди, поговори с мародерами - посоветовал Штурман.
– В город их поведешь ты. И помни, они должны почувствовать твою силу, иначе до южного берега тебе не добраться.