Рыцарь бесчестия
Шрифт:
Возможно, когда-нибудь я воспользуюсь этим советом, но было одно маленькое обстоятельство, которое меня немного смущало. Я не умел читать на языке, который в последние годы все больше распространялся в Квемере, становясь всеобщим. После прошлого посещения этого мира я мог общаться на языке под названием кеммер, хотя на севере он немного отличался от того на котором общались в Адэне, но в целом больших проблем не возникало, а вот сопоставить произносимые слова с текстом на бумаге у меня не получалось. Распространению кеммера в основном способствовал рост империи, которую эльфы и прочие нелюди называли Ринсорд. Это название образовалось из сочетания
На мое счастье Кроникор предложил помощь и стал моим учителем. Я уже мог разговаривать на кеммере, и поэтому чтение и письмо давались мне без особого труда. Две недели пролетели незаметно. За первую неделю я выучил алфавит, состоявший из тридцати букв, научился сопоставлять то, что говорю, с тем, что написано на бумаге, научился выводить буквы пером, а остальное время совершенствовал навыки. Времени у меня было предостаточно. Когда сидеть над книгами Кроникора и над бумагой, с пером в руках, становилось невыносимо, от того, что начинали болеть глаза, я прерывался, чтобы поупражняться физически, в том числе и с мечом. Когда пошла вторая неделя, Штурман видя меня на палубе с мечом, не смог пройти мимо и не указать мне на несколько мелких ошибок, которые могли стоить мне жизни. Внимая указаниям моих учителей я продолжал тренироваться, надеясь, что это хоть как-то сможет помочь Валери и нашей дочери.
В Квемере время не делили на недели и месяцы, как в моем мире. Точнее существовало что-то вроде месяцев, но их было всего четыре, и соответствовали они продолжительности времен года. Времена года в свою очередь делились на отдельные периоды, но везде по-разному, в зависимости от местного климата. Общей упорядоченности не существовало. Внося еще немного хаоса, я продолжал мыслить понятиями своего родного мира, собирая дни в недели. Именно недели. С тех пор как я снова оказался в Квемере, прошло девять недель. Как мне объясняла Валери, беременность у эльфиек протекает почти так же, как и у людских женщин. Во всяком случае, механизм такой же. Только у эльфиек в среднем она длится не тридцать восемь - сорок недель, а сорок четыре - сорок шесть. Сейчас у Валери шла десятая или одиннадцатая неделя. Точного срока я не знаю. Если мне не изменяет память то, у нашей дочки уже есть пальчики на руках и ногах, все важные органы сформированы, и она потихоньку начинает шевелиться. Мысли о Валери и нашем ребенке в ее животе придают мне сил, поддерживают во мне стремление найти способ защитить их от надвигающейся неизвестной, но вполне реальной угрозы.
Этой ночью мне не спалось, и я вышел на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. С северо-востока заходили темные тучи, ветер, гнавший их, был для нас попутным. По словам капитана, если ветер не изменится, то через три-четыре дня корабль бросит якорь в порту Сихавена. Звезды на ясной южной стороне показались мне ярче, чем обычно. Я ни сразу понял, в чем причина и, разглядывая звездное небо в поисках ответа, не заметил, как ко мне подошел Ольвин.
– Темного пятна перед Ветвью Акадиса больше нет - сказал Ольвин.
– Созвездие теперь выглядит так же, как и тысячи лет назад, когда впервые получило имя.
– Точно!
– воскликнул я, поняв, почему небо выглядит сегодня не так как обычно.
– Я бы на твоем месте не стал так радоваться - сказал Ольвин.
– Это значит, что кто-то или что-то прорвалось в Квемер. И теперь чтобы это ни было, оно будет искать эльфийскую принцессу,
– Тогда я должен найти их раньше - сказал я.
– Чтобы умереть вместе с ними?
Я посмотрел на Ольвина, на его лице не было улыбки, его непроницаемый, серьезный взгляд остановился на моем лице.
– Не пойми превратно - сказал Ольвин.
– Я не издеваюсь над тобой. Но подумай сам, что ты сможешь сейчас сделать? Того, что пришло за жизнью вашего ребенка боятся даже сестры. Они в этом не признаются, но я всегда вижу больше, чем мне пытаются показать.
– И что мне делать?
– спросил я.
– В случае, если я не собираюсь умирать?
– Есть два варианта...
– задумчиво сказал Ольвин и перевел свой взгляд на темноту за бортом.
– Первый и самый эффективный это оставить все и обосноваться в каком-нибудь тихом и спокойном местечке.
Я продолжал смотреть на Ольвина, его глаза совсем чуть заблестели, а на губах появилась еле заметная улыбка.
– Вот теперь я шучу - сказал Ольвин.
– Второй вариант это научится тому, что поможет тебе влиять на события.
– Чему, например?
– спросил я.
– Сестры хотят, чтобы я взял тебя в ученики. Они чего-то ждут и хотят, чтобы этот разговор состоялся позже, но я не вижу причин, чтобы это откладывать. Чем раньше мы начнем, тем больше у тебя шансов. Я наблюдал за тобой и думаю, ты сможешь осилить, то, чему я хочу тебя научить.
– Вот так просто?
– спросил я.
– Мне не придется проходить какие-нибудь испытания или выполнять дурацкие поручения в течении нескольких лет?
Ольвин оценивающе посмотрел на меня, а затем с серьезным видом сказал:
– Если в твоем понимании так должно происходить посвящение в ученики, то принеси мне чистой воды и одну морскую искру.
После этих слов Ольвин не улыбнулся. Я быстро спустился в трюм, взял деревянную кружку, зачерпнул из бочки питьевую воду и стараясь несильно шуметь подошел к полке на которой спал Кроникор. Осторожно потормошил его за плечо.
– Что случилось?
– сквозь сон спросил Кроникор.
– Ты случаем не знаешь, что такое морская искра?
– Что? Не знаю. Ерунда какая-то - ответил Кроникор, дернул плечом стряхивая мою руку и поудобнее устроив голову, на заменявшем ему подушку, вещевом мешке, уснул.
По дороге обратно я встретил матроса, справлявшего нужду в ведро на верхней палубе, и задав ему тот же вопрос, получил тот же ответ. Когда я отдал Ольвину кружку, он принял ее, медленно выпил воду и вернул обратно.
– Что такое морская искра?
– спросил я.
– И где ее искать?
– Я не знаю, что это такое - улыбнувшись, ответил Ольвин.
– И уж тем более понятия не имею где ее искать. Ты хотел трудностей ты их получил. Это первый урок. Продолжим разговор, когда принесешь мне морскую искру.
Весь следующий день я провел в поисках морской искры. Кроникор и Штурман не смогли мне помочь. Никто ничего о таком не слышал. Некоторые полагали, что это такой вид морской рыбы, кто-то говорил, что возможно слышал раньше о таком ювелирном украшении, но сейчас уже ничего не может вспомнить. Один вариант показался мне очень правдоподобным. Старый моряк гном сказал мне, что морская искра - это отражение звезды на морской глади во время штиля. Когда я попытался заговорить об этом с Ольвином, он сказал мне, что я должен принести ему это в своих руках и вариант сразу же отпал.