Рыцарь для Аси
Шрифт:
Они решили зайти в кафе-мороженое и поговорить, как и предлагал ранее Влад.
Настя сидела за столом, помешивая кофе, и не обращала внимания на слова официантки: «Кому штрудель, молодые люди? А медовик?»
— Ну, с чего начать? Пойдем от печки? Хорошо, слушай, только предупреждаю, вряд ли тебе это понравится. Думаю, после моего откровения и ты будешь держаться от меня подальше, — сказала девушка.
— Это мне решать. Я слушаю.
Отломив кусочек штруделя, она аккуратно подхватила его ложкой, а затем снова положила на блюдце и начала свою историю.
«Нервничает», — подумал Влад.
— До седьмого класса у нас все было спокойно, можно сказать, все жили сами по себе и почти не ругались.
— Это по имени верховного главнокомандующего? — пытался иронизировать Влад.
— Ну, да: Лариса-крыса. Крыссовет.
— А почему Старухина так относится к тебе?
— Более всех она ненавидит именно меня. Во-первых, Лариска всегда боялась, что я займу строчку победителей выше нее и в учебе, и в отношениях одноклассников ко мне, хоть родители у меня не чиновники, как у Старухиной, и не бизнесмены, как у Брахман. В принципе, у нас ребята неплохие, только очень боятся крыссовет. Старухина — мстительная барышня, будет издеваться над человеком, пока совсем не добьет его. Несколько хороших, толковых ребят из-за нее перешли в другие школы.
— Почему же ты не ушла?
— Во-первых, из-за принципиальных соображений, во-вторых, здесь очень сильные учителя, в-третьих, мой дом совсем рядом, — девушка, поправив выбившийся из незамысловатой прически темно-каштановый локон, продолжила: — Точкой невозврата стала ситуация в девятом классе. Мы с моей подругой Наташей Поповой еще с дошкольного возраста занимались гимнастикой. В прошлом году ее, подругу, начали готовить для участия в крупных межрегиональных соревнованиях, она в отличие от меня очень способная. В апреле, как везде, проводился субботник, всех нас разделили на группы, чтобы часть убирала школьную и прилегающую к лицею территорию, а другая работала в самом здании. Наташа уже с шести утра была на тренировке и выйти на субботник не могла, к тому же в спортшколе ей дали освобождение от занятий, учителям об этом было известно. Лариса устроила Поповой бойкот за то, что она пропустила трудотерапию, ну, и мне тоже, потому что я заступилась за подругу. Остальным было выгодно занять сторону крыссовета, кто-то его боялся, кто-то считал верным поддержать из принципиальных соображений, в общем, и эти тоже перестали с нами общаться — настроение people изменчиво. Вообще, эти Ларискины прихвостни на многое способны: не только на мелкие пакости, бойкоты, сплетни. Так что будь осторожен, лучше тебе со мной не общаться. А то будет ждать кара в лице всевидящего ока за дружеские отношения к опальному Аспирину.
— Мне крыссовет нестрашен, и тебя никто теперь не тронет. А почему они так тебя называют?
— Все просто: всех лечу, учу жизни.
– Понятно. Может быть, расскажешь о ребятах класса?
— Хорошо. Крыссовет. С Ларисой Старухиной ты уже знаком, расскажу о других. Изольда Брахман, по прозвищу Сольдо — ее ближайшая подруга и дочь высокопоставленных родителей. Они по нашим местечковым меркам владеют крупным бизнесом. У них сеть магазинов «A torn shoe» — «Порванный ботинок», ресторан «Don't choke» — «Не подавись», салон красоты «Bald head» — «Лысая голова».
— Странное
— Так вот, девушка склочная и эгоистичная. Непонятно, как она терпит Старухину, думаю, при удобном случае ее сместит, а пока ищет подходящий случай. Таня Иванцова и Ира Грачева — они были бы нормальными девчонками, если бы не королева-наставница. Обычные, в общем, подпевалы этого хора. Юра Игнатов. Он у нас новенький, думаю, в этой компании оказался случайно. Двое других парней Дима и Руслан влюблены в Брахман и Старухину, их верные пажи. Пойдут на все ради того, чтобы получить благосклонное расположение своей королевы и ее фрейлины. Вот и весь крыссовет. Остальные мечутся то в одну сторону, то в другую в зависимости от ситуации, от выгоды, которую преследуют. В общем, война не на жизнь, а на смерть, кто кого, — и пропела:
Но я устал, окончен бой,
Беру портфель, иду домой.
Влад, помолчав, вдруг сменил тему:
— Настя, а почему ты не отвечала на мои звонки? Я тебе и писал несколько раз.
— У меня на встречи совершенно не было времени. Мама работает поваром, заработная плата совсем небольшая, отец, чтоб ты представлял всю картину, раз у нас сегодня день моих откровений, алкоголик. Совершенно запойный. Я, приехав из лагеря, сразу вышла на работу в мамину столовую: мыла полы на полставки, а потом дополнительно еще взяла ставку посудомойки. Это сейчас называется менеджер по посуде. Ну, что? Ты и сейчас хочешь со мной общаться?
— Знаешь, Настя, мне все равно, что тебя зовут в школе Аспирином, что у тебя отец алкоголик, а мать не министр образования. Это не имеет значения. Главное, чтобы нам было интересно друг с другом, радостно и легко. Можно для начала мне сесть с тобой за одну парту?
— Хорошо, — и тут же засобиралась. — У меня дела. Пора идти.
— Я могу тебя проводить?
Настя молча кивнула. «Вообще-то, — думала она, — нам на самом деле было интересно там, в лагере, особенно когда рядом никого не наблюдалось, и не надо было играть каждому свою роль в этом странном спектакле».
***
Утром следующего дня новеньким предстояла экзекуция на всех шести уроках: каждый учитель норовил проверить у них знания. Учительница английского языка Елена Владиславовна, послушав чтение Влады и Влада, задав им вопросы, сказала:
— Вот эти мальчик и девочка, какая у вас фамилия, не запомнила? — Шевалье, — за двоих ответила Влада. — Да, они меня не подведут, особенно Рыцарь. Произношение просто великолепное.
Влад решил до конца выяснить важный для него вопрос:
— Правда ли, что язык можно выучить настолько, что сами носители никогда не поверят, что перед ними иностранец.
— Можно, конечно, — просто ответила Елена Владиславовна. Я сейчас читаю книгу о бывшей разведчице, так вот, учась в институте, она весьма посредственно знала немецкий, как и большинство студентов, изучавших иностранный язык. А когда обучалась в разведшколе, выучила на уровне носителя.
— Как же ей это удалось, она не писала? — вновь спросил Влад.
— Писала. Она говорила о том, что трудно было изучать языки, один должен был стать основным, а другой — дополнительным, причем погрешности, акцент в перспективе объяснялись именно этим фактом. Занятия проходили индивидуально с носителями языков по три часа каждый день, потом нужно было еще столько же тратить дома не самоподготовку. Сначала она изучала только французский — основной, который выбрала сама из-за мелодичности и звучности, этот ей давался легко, а потом английский, но было сложнее из-за гортанных звуков. Чтобы лучше познать язык, его сущность, она смотрела иностранные фильмы без перевода и для тренировки памяти заучивала целые роли, стихи, басни, слушала песни на этих языках и тоже заучивала их.