Рыцарь-Дракон
Шрифт:
Он снова уставился на огонь.
– Вернемся к тому, о чем я говорил, – продолжил он. – Среди Царств, где не действуют наши законы, свойственные живому, насколько мы знаем жизнь, находятся Департамент Аудиторства и Царство Темных Сил.
Темные Силы, – продолжал он, – не могут оказывать прямого влияния на людей: те не принадлежат их Царствам. Но они могут действовать через своих прислужников – огров, червей, сандмирков…
Голос его замер, потом зазвучал с новой силой.
– Это не значит, что мы не должны опасаться их. Они всегда ищут тех, кто готов служить им против своего собственного народа. Таких, как Брайагх, дракон, который отвернулся своей
– А ведь он был совсем неплохим драконом, прежде чем заделался негодяем, – задумчиво пробормотал Секох.
– Может быть. Как бы там ни было, он поддался влиянию Темных Сил, – сказал Каролинус. – Однако не о нем сейчас речь. Итак, я продолжаю. Поскольку даже внутри Царства животных существуют более мелкие Царства, то среди людей и подавно. Тех, кто посвятил себя служению Богу, Темные Силы не смеют трогать. Даже прислужники Темных Сил бессильны перед теми, кто полностью отдается этому занятию. Главная опасность исходит от тех, кого Темным Силам удалось склонить на свою сторону. Чтобы вы поняли, о чем я говорю, мне придется сделать небольшое отступление. Иначе вам будет тяжело вникнуть в мои слова.
Волшебник снова подбросил дров в огонь и, отложив палку в сторону, внимательно посмотрел в лица и морды.
– Когда обычные люди берутся судить о магии, – сказал он, – они обычно рисуют себе картину, очень далекую от действительности. Мастера магии они воображают не иначе, как человека, способного получить все что угодно по одному мановению руки, безо всяких трудностей и затрат. Даже если бы это было так, а на самом деле это далеко не так, им никогда не понять, как тяжело достичь этого высочайшего звания – мастер магии.
Велик тот маг, – продолжал он, – который, подобно Мальвину и его учителю Блэзу, занимается искусством не ради своей выгоды. Не стремление к благополучию и власти толкает его на долгий и многотрудный путь овладения волшебством. Его погоняет сам труд. Великая Мечта, столь же далекая, одинокая я недосягаемая, как наука и искусство.
При этих словах он тихонько вздохнул, и легкий ночной ветерок, налетевший из темноты, на мгновение приподнял и растрепал его мягкую седую бороду. Голос волшебника остался прежним, но друзьям вдруг показалось, что он звучит откуда-то издалека, словно из длинного гулкого коридора.
– Вы все, то есть каждый из вас, должны понять, какую цену платит человек – будь то мужчина или женщина, – чтобы стать мастером магии.
Каролинус помолчал немного и поднял голову, чтобы снова внимательно посмотреть на своих слушателей.
– По совести сказать, – произнес он, – человек должен отдать ради этого все. Вот это и есть настоящая цена за постижение магии.
Его взгляд остановился на мгновение на Арагхе.
– Из всех вас, – продолжал он, – именно Арагх лучше всех сможет понять одиночество на этом длинном пути, хотя чувство одиночества знакомо всем. Как бы мы ни были близки с другими людьми, все равно мы часто остаемся наедине с самими собою. Одиночество мастера магии сильнее во много крат. Он подобен пустыннику, который не имеет ничего, но все тревожит его, все его трогает. Вы никогда не задавались вопросом, почему отшельник выбирает такой путь?
Никто не отвечал, но и молчание может быть отрицательным ответом.
– Во имя любви, – ответил сам себе Каролинус. – Во имя великой любви, которая охватывает его душу и сердце и становится с этого момента важнее всего на свете. Со всеми нами (я имею в виду тех, кто посвятил свою жизнь магии и носит титул мага) произошло именно это, правда,
Он снова взглянул на огонь, затем поднял палку и пошевелил костер. Тысячи искр брызнули в разные стороны и закружились в ночном небе.
– Рано или поздно, – проговорил он задумчиво, – многие спрашивают себя, не слишком ли велика цена? Правильно ли я поступал, отказавшись от всех радостей жизни, чтобы постичь то, что я постиг, чтобы понять то, что я понял? И всегда нам приходит один и тот же ответ: да, дело стоило того. Однако с самого начала мы были людьми и останемся ими до самой смерти, поэтому боль от чувства утраты того, чего мы лишились в этой жизни, никогда не покинет нас. Это подобно непреодолимому желанию или голоду, и этим чувством любят пользоваться Темные Силы. Оно похоже на неутолимое чувство голода и жажды у драконов.
Тут он взглянул на Секоха.
– Ты знаешь, что это такое, Секох, – сказал он, и дракон покорно кивнул. Каролинус перевел взгляд на Джима. – Даже тебе, Джеймс, знакомы такие желания: ты ведь был когда-то драконом.
Джим не смог выдержать пристального взгляда этих почти бесцветных голубых глаз.
– Темные Силы пообещали, что у Брайагха всегда будет столько вина, сколько он сам пожелает, и именно это сбило его с пути, – сказал Каролинус. – Даже среди наших величайших мастеров случается, что тоска по тому, от чего пришлось отказаться во имя великой цели, создает как бы трещины, сквозь которые Темные Силы тут же проникают в их разум. Это может случиться и с лучшим из нас. Но никогда еще Темным Силам не удавалось склонить на свою сторону действительно великого волшебника, кроме разве что небольшого успеха с Нивеной, которая обманула Мерлина и своими чарами продержала его на дереве до тех пор, пока он не сдался. Она воспользовалась этим и принесла много зла… Однако те, кто близок к величию, кто уже обладает достаточной властью и мудростью, тем приходится бороться с самыми сильными искушениями: у них есть многое, а отказываться приходится от еще большего.
Каролинус перевел взгляд на Джима, и голос его снова смягчился.
– Вот почему Джеймс, которого мы сейчас видим перед собой, никогда не станет действительно великим волшебником, – заметил он. – Он уже слишком сильно связан с окружающим его миром, он слишком любит его, чтобы отказаться от него. А случилось это еще до его знакомства с искусством магии.
Голос его звучал твердо.
– Однако это к делу не относится, – продолжал он. – Важно то, что Джеймс прибыл сюда из другого мира, который ему знаком хорошо, а вам никогда не понять. Именно эта связь с другим миром, а также знания в области магии превратили его в особенно опасного противника Темных Сил. Может быть, он и не предполагал, что так получится, и не готов к этому. Скорее всего, это игра случая и обстоятельств нашего мира.
Каролинус замолчал и пристально и прямо взглянул на Джима.
– Как-нибудь в другой раз в разговоре с глазу на глаз я расскажу тебе побольше, – пообещал он. – А пока хватит и того, о чем я уже рассказал. Вы все должны знать, кто такой Джеймс. Вы – его Соратники, и от вас многое зависит сейчас, когда Темные Силы ринулись в бой и близки к великой победе, после которой трудно будет что-либо изменить и отобрать у них то, чем они завладеют.
Каролинус снова уставился на огонь и долго колебался, прежде чем продолжать.