Рыцарь Империи
Шрифт:
– Что ты несешь, Стайни? – тут же прорычал, разыгрывая возмущение и гнев Хайнс-старший. – Кто вас мертвякам скармливал? Ты сам на это дело подписался!
– На дело, а не на подставу, – хмыкнув, поправил его я и перебил пытающегося что-то сказать Руперта: – Не надо. Только не надо пытаться впарить мне какую-нибудь туфту. – Откинувшись на спинку стула, лениво сообщил братьям: – Дэннис во всем сознался, когда я его отловил.
– Он тебя, очевидно, зачем-то обманул, – быстро покосившись на брата, веско обронил Гейдрих.
– Точно! –
– То есть по-хорошему сознаваться не желаете? – уточнил я и равнодушно пожал плечами, протягивая руку к лежащему на столе змеиному посоху. – Хорошо, тогда сделаем по-плохому… Пусть Святая инквизиция вами занимается.
– Погоди, Стайни, погоди! – повысил голос Гейдрих, не дав мне, начавшему подниматься со стула, спокойно уйти, и со злым прищуром глаз молвил: – Ты что же, решил, что мы позволим тебе так вот запросто поклеп на нас возводить? Нет, милый друг, нет, за свои слова придется отвечать.
– Не вопрос. Если надо будет – отвечу, – словно и не заметив скрытой в словах Гейдриха угрозы, уведомил их я. И с неприятной улыбочкой подбодрил магов, от которых явственно потянуло эманациями стихии Земли: – Ну что же вы? Давайте же, попытайтесь напасть! Предоставьте мне законный повод убить вас прямо сейчас.
– А не чересчур ли ты самоуверен, Стайни? – ощерился Руперт.
– Я неслабого лича вынес, считай, в одиночку, – согнав с лица ухмылку, проникновенно начал я и кивнул на змеиный посох, лежащий на столе, как на доказательство моих слов. – А парочку никудышных магов, не дотягивающих даже до четвертого ранга, просто порву как котят, – с кровожадным оскалом заключил я.
Гейдрих отчетливо скрипнул зубами. Да и Руперт особой радости не выражал. Однако нападать на меня никто не спешил. Размышляли братья, прикидывая свои шансы.
– Ну же! Решайтесь уже! – грубо поторопил я их.
– Нет, – глядя на мой сжавшийся кулак, облаченный в латную перчатку, покачал головой Гейдрих, обращаясь к своему брату, начавшему медленно-медленно отодвигаться от стола.
Руперт застыл. А Хайнс-старший словно сдулся, поник и, отведя взгляд от моих горящих жаждой схватки глаз, медленно и с крайней неохотой выдавил из себя:
– Чего ты от нас хочешь?
– Перво-наперво я хочу знать, кто вам меня заказал, – моментально отреагировал я, чуть расслабляясь. Так ведь и думал, что братья-маги быстренько сознаются, едва на горизонте замаячит перспектива вступить в смертельную схватку с неясным исходом или очутиться на справедливом инквизиторском суде.
– Этого мы не знаем, – помолчав, глухо проговорил Хайнс-старший. И вскинул руки, когда я, нахмурившись, вновь потянулся за посохом. – Мы правда не знаем! Так как общались только с доверенным лицом заказчика!
А Руперт добавил:
– Нам известно лишь то, что желает твоей смерти некто очень богатый и влиятельный. Судя по всему, какой-то аристократ.
– И
Братья отрицательно помотали головой, всем своим видом выражая искреннее сожаление по поводу того, что они не могут сдать мне заказчика убийства и свалить все или очень много на него.
– Жаль, жаль, – задумчиво протянул я и задал следующий интересующий меня вопрос: – Не пойму только, зачем вам самим было влезать, придумывать всякие глупости с походом? Подождали бы просто, пока меня местные бандюги прикончат. Или в крайнем случае подсобили бы им незаметно.
– Заказчик мог оказаться недоволен таким поворотом событий, – посмотрев на брата и тяжело вздохнув, ответил Гейдрих. – Поскольку его пожелания были недвусмысленны – все должно выглядеть так, будто ты просто исчез. Растаял в безвестности. Пропал. Раз и навсегда. Чтобы, в случае чего, комар носу не мог подточить. – Помолчав, он добавил: – К тому же у заказчика непременно возникли бы к нам вопросы, в случае если твоя смерть произошла бы без нашего непосредственного участия… Как минимум он потребовал бы свои деньги назад. А мог бы и обидеться…
– А злить человека, который способен заказать убийство, из-за сущей ерунды себе дороже, – влез Руперт.
– Из-за какой ерунды? – мигом насторожился я.
– Ну, когда мы поинтересовались у доверителя заказчика, что заставило его господина обратиться к нам с такой просьбой, он ляпнул что-то типа – не смерду, мол, немытому нюхать прекрасные цветы, – ответил младший из братьев.
– Цветы?! – Сначала у меня брови полезли на лоб, а затем я недоуменно нахмурился. – При чем здесь какие-то цветы?.. – Но тут меня поразила одна догадка. – Погодите-ка… – Я нетерпеливо вопросил: – А речь шла вообще о цветах? Или о каких-то конкретных?.. О розах там, к примеру… черных…
– Да, точно, о розе он и говорил! – встрепенулся Руперт.
– Вот же… – не сдержавшись, грязно выругался я, осознав, что моя догадка касательно причин неприязни неизвестного богатого и влиятельного человека оказалась верна. Дело-то все в наглых и кощунственных посягательствах одного простого стражника на руку и сердце самой невероятной, изумительной и обворожительной благородной девушки Империи… Леди Кейтлин ди Мэнс… Очевидно, кому-то из аристократического круга сама мысль о возможной связи между ничтожным смердом и Черной Розой Империи – как серпом по известному месту.
«И это только начало! – радостно уведомил меня открыто скалящийся бес и не преминул поддеть: – А я ведь тебя, осла, предупреждал… Что за эту киску тебе башку свернут!»
«Это мне и без всяких умников блохастых было понятно еще тогда, при самой первой встрече с ней», – мрачно пробурчал я. Никаких иллюзий по этому поводу у меня вообще никогда не возникало. Благородные сэры из-за куда менее красивых девушек, нежели Кейтлин, на дуэлях насмерть режутся да наемных убийц к соперникам засылают.