Рыцарь курятника

Капандю Эрнест

– А месье де Вольтер подаст вам советы.

– Фавару нужны только похвалы, – отвечал Вольтер.

– Я никогда не забуду, что со мною случилось через два дня после представления вашей очаровательной пьесы, – сказал Турншер смеясь.

– Это правда, – сказала мадам д'Этиоль, также засмеявшись. – Представьте себе, господа, после представления «Искательницы ума» я получила такое удовольствие, что умирала от желания увидеть автора и осыпать его похвалами. Я попросила дядюшку на другой день удовлетворить мое желание; он мне обещал.

– Да, –

продолжал Турншер, – а когда я отправился к Фавару, думая, что еду к поэту, я нашел пирожника…

– Увы! Такова была моя профессия! – жалобно сказал Фавар.

– Он готовил пряженцы [6] ! – прибавила мадам д'Этиоль.

– Не говорите дурно о пряженцах, – сказал Пейрони с самым серьезным видом, – пряженцы выдумал отец Фавара, а они, оказывается, полезны для больного желудка.

– Кенэ прописал только пряженцы этой бедной Сабине, – сказал Таванн.

6

Исторический факт. Свою первую пьесу «Деревенский петух» Фавар сочинил, изготовляя пряженцы.

– Кстати, – заметил Креки, – Доже говорил мне третьего дня, что его дочери гораздо лучше.

– Да, говорят, она спасена.

– Узнали ли, наконец, кто ранил эту несчастную девушку? – спросила мадам д'Этиоль.

– Нет, ничего не известно. Начальник полиции не мог разузнать ничего, и он в отчаянии, наш бедный Фейдо де Марвиль, потому что король не скрыл от него вчера своего неудовольствия.

– А! – произнесла Антуанетта д'Этиоль, и лицо ее вдруг просияло.

– Это покушение на молодую девушку без всякой видимой причины очень странно! – заметила мадам де Госсе. – Но ведь вы видели ее в самую ночь преступления, месье де Берни?

– Да, – отвечал аббат, – мы ужинали в этот вечер с герцогом де Ришелье, маркизом де Креки и виконтом де Таванном. Больше того, маркиз и виконт даже первые помогли дочери Доже.

– Это Таванн первый увидел ее, – сказал Креки.

– И не известно ничего?

– Решительно ничего.

– Впрочем, в ту ночь случились странные происшествия, – прибавил Пэйрони, – отель Шаролэ сгорел.

– И мы имели честь быть представленными Рыцарю Курятника, – сказал Ришелье.

– Рыцарю Курятника! – с ужасом повторила Антуанетта. – Вы его видели?

– Да.

– Где?

– У мадемуазель Комарго.

– Ах, Боже мой! Разве он хотел ее убить?

– Вовсе нет, разве что он имел намерение задушить ее розами, потому что принес самый великолепнейший букет, какой только можно достать в это время года.

– Рыцарь Курятника принес розы мадемуазель Комарго?

– Он при нас предложил их ей, и, право, этот рыцарь очень хорош собой, наружность у него преинтересная!

– У подобного чудовища!

– Потише! Не говорите о нем дурно, его искренний друг здесь.

– Искренний

друг Рыцаря Курятника здесь, в этом доме?! – закричала Антуанетта.

Все гости переглянулись с выражением притворного ужаса.

– Этот преданный и искренний друг, – сказал Ришелье, – виконт де Таванн.

– Ах, Боже мой! – воскликнула Антуанетта.

Веселый хохот встретил слова герцога. Один Таванн не смеялся.

– То, в чем уверяет вас герцог де Ришелье, совершенно справедливо, – сказал он.

Взоры всех устремились на его лицо.

– Какая странная шутка! – сказала мадам де Вильмюр.

– Таванн не шутит, – возразил Креки.

– Он и прежде это говорил! – прибавил аббат де Берни.

– Доказательством служит то, что Рыцарь Курятника принес розы мадемуазель Комарго в ту самую ночь, когда велел сжечь, как он сам признался, отель Шаролэ, по приглашению Таванна.

– Он даже успокоил этих дам, – сказал Креки, – заверив их, что нет никакой опасности пожара и что он уже распорядился.

– Ну да, он так и сказал, – заверил всех Ришелье.

– Ну, тогда ваш Рыцарь – человек просто замечательный? – изумилась мадам д'Этиоль.

Ришелье расхохотался.

– Спросите вашего дядю, – сказал он, – он также разок видел Рыцаря…

Турншер сделал гримасу. Намек на его приключение с бриллиантами у мадемуазель Аллар вызвал в нем печальные воспоминания. Смех повторился, потому что об этом приключении было известно всем.

– И Рыцарь Курятника – друг виконта де Таванна? – уточнил Вольтер.

– Я имею честь находиться с ним в хороших отношениях, – отвечал виконт серьезным тоном.

– Когда так, я буду вам чрезвычайно обязан, если вы представите меня ему, потому что я крайне желаю с ним познакомиться.

– Рыцарь сам будет рад вас видеть, потому что он ваш поклонник.

– Неужели?

– В последний раз, когда мы разговаривали с ним за завтраком, он мне много говорил о ваших сочинениях.

– Мне чрезвычайно лестно. Но разве вы часто с ним видитесь?

– Каждый раз, когда мне угрожает несчастье.

– Каким образом?

– Да вот уже пять лет каждый раз, когда я подвергался опасности или когда мне нужна была помощь, Рыцарь Курятника являлся в нужную минуту, и опасность исчезала.

– Чего же он требовал от вас взамен? – спросила Антуанетта д'Этиоль.

– Ничего.

– Зачем же он это делает?

– Не знаю.

– Разве вы у него не спрашивали?

– Я никак не мог объясниться с ним на этот счет.

– Однако вы знаете его давно?

– Пять лет назад я встретил его при самом странном в моей жизни обстоятельстве. Я видел его тогда в первый раз, и в продолжение шести часов он два раза спас мне жизнь, убил трех человек, увез четвертого, мешавшего мне, за пятьдесят лье и бросил сто тысяч экю, чтобы помочь мне в любви к одной женщине, с которой я никогда даже не говорил, но которую обожал.