Рыцарь курятника

Капандю Эрнест

Не обвиняйте меня, монсеньор, что я приукрашиваю: я передаю буквально слова, слышанные Эйлали.

«Хорошо! – отвечала мадам д'Этиоль. – Со вчерашнего вечера я чувствую себя лучше». – «Вы кажетесь, однако, немножко бледны». – «Это последствия кризиса». – «Эти кризисы, могут быть слишком опасны, надо стараться их предупредить». – «Я приму меры предосторожности». – «А я был очень нездоров почти всю ночь». – «Как»? – «Вчера вечером я ужинал с друзьями… Я чувствовал себя очень хорошо, имел прекрасный аппетит, но этот Морлиер заставлял меня слишком много пить». – «Фи»! – воскликнула мадам

д'Этиоль, презрительно отвернувшись. «Милая моя, это совсем не то, что вы думаете… У меня вдруг появилась сильная боль в желудке; я даже подумал, что у меня воспаление». – «Вы должны лечиться». – «И вы также, милая моя». – «О! У меня скоро пройдет, если я останусь в своей комнате целую неделю и не буду принимать никого…» – «Целую неделю! – вскричал д'Этиоль. – Это очень долго!» – «Надо уметь терпеть.

Мне необходимо совершенное спокойствие, и я вас предупреждаю, что моя дверь часто будет заперта». – «Увы! Милая Антуанетта, я буду в отчаянии, но прежде всего берегите себя. Я сам буду отдыхать целый день, потому что сегодня вечером опять ужинаю с этим воплощенным дьяволом, Морлиером, который приедет за мною и обещал еще лучший ужин, чем вчера». – «Ступайте же и отдохните!»

Д'Этиоль простился с женой. Сегодня вечером мадам д'Этиоль опять поедет в Версаль с герцогом».

– Этот рапорт очень точен и умно составлен, – сказал начальник полиции.

– А вот рапорт Леду, – продолжал Беррье.

«Турншер, чтобы избежать огласки и не допустить племянника до скандала, отправил д'Этиоля в Лион под предлогом чрезвычайно важного дела.

Норман д'Этиоль отправился в дорогу в три часа пополудни; он быстро прибыл в Лион, потому что на дороге были приготовлены сменные лошади. Он отправился к маркизу де ла Алетту, главному контролеру провинции. Кавалер де ла Морлиер захотел проводить д'Этиоля до Масона, чтобы, как говорил он, заставить его во время путешествия сполна оценить достоинства бургундских вин».

– Он в хороших руках, – сказал, улыбаясь, начальник полиции.

– Вот третий рапорт, Армана. Он говорит, что вчера вечером мадам д'Этиоль, став посвободнее ввиду отсутствия мужа, уехала в Версаль с герцогом Ришелье и…

– И?.. – спросил Фейдо, видя, что Беррье остановился.

– …она еще там, – прибавил секретарь.

Наступило молчание.

– Что вы думаете об этом, Беррье? – поинтересовался начальник полиции.

Секретарь приблизился к своему начальнику и посмотрел ему прямо в глаза.

– Вы хотите, чтобы я был откровенен? – спросил он.

– Да, – отвечал Фейдо.

– Каково бы ни было положение дела, есть способ удачно закончить его.

– Какой?

– Вести двойную игру, тогда непременно выиграешь.

– Каким образом?

– Из двух одно: или мадам д'Этиоль станет фавориткой, заменит герцогиню де Шатору и сделается всемогущей, или любовь, внушенная ею, будет мимолетна.

– Очевидно, что будет или то, или другое.

– В первом случае вы должны действовать как можно скорее, чтобы заслужить ее признательность; во втором – всякий неосторожный поступок будет, напротив, очень опасен.

– Я говорю то же самое. Какое средство предлагаете вы, чтобы избежать этой опасности?

– Средство

нехитрое. Предоставьте мне действовать с мадам д'Этиоль от моего имени. Очевидно, что, если ее будущность будет блистательна, она вознаградит меня впоследствии, потому что сейчас я могу оказать ей самые важные услуги, уведомляя ее обо всем, что могут говорить в городе и при дворе, предохранив ее таким образом от ловушек, расставляемых ей. Ей нужна твердая рука, чтобы вести ее к цели, потому что она честолюбива, это видно, и мечтает о всемогуществе. Я помогу ей и буду считаться ее приверженцем. В случае вашей немилости и моего успеха я обещаю вам употребить все силы, чтобы добиться для вас блестящего положения. Если, напротив, я потерплю неудачу, вы обязуетесь покровительствовать мне. Хотите?

– Будем говорить еще яснее, – сказал Фейдо де Марвиль. – Если мадам д'Этиоль сделается фавориткой, вы надеетесь со временем стать начальником полиции?

– Да, признаюсь.

– Какое вознаграждение буду иметь я?

– Какое вы хотите?

– Я променяю мое место только на главное интендантство.

– На лангедокское, например? Это ваша родина.

– Это было бы для меня удобнее всякого другого, но я приму и провансальское, потому что моя жена родом из Марселя.

– Если все пройдет успешно, я обязуюсь употребить все силы, чтобы исполнить ваше желание, и даю вам слово, что приму ваше место только после вашего назначения.

– Это решено, любезный Беррье. Я оказываю вам такое доверие, какое вы можете оказать мне. Теперь в случае, если вы потерпите неудачу, что я должен делать?

– Предоставить мне место главного откупщика. Я хочу заняться финансами. Турншер будет в восторге от моего покровительства и сам будет мне покровительствовать.

– Ну, я даю вам слово; я убежден, что вы успеете.

– Так повидайтесь сами с мадам д'Этиоль.

– Нет.

– Если вы верите ее успеху…

– Я не верю моим успехам в управлении полицией. Вот уже год, как мне не везет; дело Рыцаря, принимающее странные размеры, чрезвычайно повредило мне в глазах короля… Я понимаю неудовольствие его величества…

– Это правда. Дело становится непонятным. Что значит это исчезновение двух девиц?

– Дочери Доже и невесты его сына? Две девушки, в которых король принимает участие и которым сделал свадебный подарок, в ту же самую ночь похищены, и невозможно узнать, куда они подевались! Честное слово, есть от чего сойти с ума!

Дверь кабинета отворилась.

– Монсеньор д'Аржансон, – доложил привратник.

– Министр! – с живостью проговорил Фейдо, вставая. – Все, о чем мы говорили, решено? – обратился он к Беррье.

– Да, если вы хотите, – отвечал секретарь.

– Хочу.

– В таком случае начнем действовать. Я оставляю вас и иду к мадам д'Этиоль.

– Ступайте и действуйте.

Когда министр вошел, Беррье низко поклонился и вышел.

ХХХIХ Король недоволен

Когда дверь затворилась, д'Аржансон пристально посмотрел на начальника полиции.

– Любезный Фейдо, – начал он, – с сожалением должен сообщить вам, что принес дурное известие.

– Я этого ждал, – отвечал Фейдо.