Рыцарь-м*дак
Шрифт:
– Отвечать будете?
Курьер всё это время ждал в дверях.
Я взял у него ручку и написал на салфетке с логотипом службы доставки пиццы, которая валялась в прихожей:
«Сам ты Herr».
Курьер взял салфетку двумя пальцами, сложил её в папку, но не уходил. Я понял, в чём дело.
– За счёт получателя.
Курьер хотел что-то сказать, но я закрыл дверь и вернулся в постель.
Благо, последнюю неделю мне не давали скучать.
Резник с Лилит бывали в гостях по очереди. Это было забавно.
***
Лилит
– Вы знаете, я на Вас обиделась, – как-то сказала она. Темы для разговора она брала практически из воздуха, я довольно быстро привык к этой манере.
– И что же я такого сделал? – я спрашивал не из интереса, скорее механически.
– Тогда, на лекции, Вы заставили всех смотреть на меня. Я чувствовала на себе их взгляды, их мысли.
– Хм, я об этом не подумал.
Я действительно не думал о том, каково ей было в тот момент, казалось, что всё под контролем, да и что могло произойти? И всё же это было довольно беспардонно с моей стороны.
– Как будто они все разом лезли под платье, было немного страшно. Вы меня использовали, – она умела говорить так, словно ей не было дела. Выходило довольно правдоподобно.
– И снова правда за тобой, я был растерян, и ты мне помогла, натолкнула на эту мысль, – мне показалось, что врать в данной ситуации не имеет смысла. Тем более всегда интересно взглянуть и оценить свои поступки с другого ракурса.
– Вы сейчас тоже меня используете?
– Как ты всё выворачиваешь, – я немного задумался, пытаясь предугадать, куда ведёт этот разговор. – Думаю, это тоже правда, но лишь отчасти, ведь и ты мною пользуешься.
Она остановила свой взгляд и задумалась.
– Похоже, Вы правы: получается, люди на протяжении всей жизни используют друг друга.
Иногда направление её мыслей пугало меня, тогда я начинал задумываться о том, что пора прекращать эти встречи.
– Хотелось бы возразить тебе что-то убедительное, но твой взгляд на вещи тоже имеет право на существование. Просто всё не так трагично. Люди используют друг друга и для радости, «ты мне – я тебе», это взаимовыгодное сотрудничество. Если тебе не нравятся условия, ты всегда можешь их прекратить.
– А сейчас Вам всё нравится? Нет желания прекратить сотрудничество со мной? – её взгляд казался испуганным.
Внутри всё кипело, разговор становился невыносимым.
– Нет, – на этот раз я соврал. – Только, пожалуйста, не надо таких мрачных разговоров. Мне жаль, что я не спросил тогда твоего разрешения и причинил эти неудобства, всё вышло довольно спонтанно. Но один необдуманный поступок не очень ответственного человека не должен формировать твое представление о человеческих отношениях. Надеюсь, ты правильно понимаешь, что я говорю, и сможешь простить.
– Нет, –
Качели качнулись в противоположную сторону, но я снова чувствовал себя идиотом.
«Это всё однозначно нужно заканчивать».
Я некоторое время смотрел на неё, пытаясь понять, что происходит в её голове, но мысли казались непроницаемыми. Вдруг она звонко засмеялась.
– Вы такой взрослый, но такой глупый, не могу, – и с размаху стукнула меня подушкой. От удара я повалился на кровать, а она забралась сверху.
«Это определенно нужно прекращать, но завтра» – последняя мысль которую я запомнил с того разговора.
***
Сегодня курьер вытащил меня из постели с Резник.
Она всё ещё немного злилась, когда я звал её Марго, но теперь это казалось скорее игрой. В ней удивительным образом сочетались эмоциональность и хладнокровие. Это проявлялось в том, как она выражала свои чувства.
Только что мы в сотый раз обсуждали мою книгу и её на это реакцию, и я имел неосторожность назвать критику бесполезным жанром, а её работу вредительской.
Она, нисколько не изменившись в лице, взяла подвернувшийся под руку блокнот с моими записями и начала вырывать из него по одному листу, после аккуратно комкала и по дуге швыряла ими в меня, целясь в голову. На мои просьбы прекратить она не отвечала, и остановилась только когда в руке её был пустой твердый переплёт, скрепленный пружинами. А пол хаотично замусорен катышками бумаги, которые до этого были набросками повести. Я начал её ещё до публикации книги и всё никак не мог закончить.
– Если бы критики не существовало, вас, бездарей, развелось бы в разы больше. И так превратили литературу в клоунаду, – она почти всегда так говорила, скорее, констатируя факты, нежели предлагая тезис.
В эти моменты лучше было косить под дурачка. Мне нравилось испытывать её терпение.
– А что плохого, разве не каждый должен иметь право на самовыражение? – я собирал по полу, расправлял и пытался собрать в прежнем порядке свои записи, злиться на неё было решительно невозможно.
– А что хорошего? Вы пересыщаете рынок, такого спроса просто нет. А под тонной дерьма теряется действительно ценное. Читатель просто не способен отыскать что-то стоящее, – она снова курила в постели, но пепел аккуратно собирала в пачку. – Должна быть хоть минимальная сепарация.
– Попахивает текстовой евгеникой. Но, судя по продажам, вы так себе справляетесь. Что меня радует. Я как-то не сильно переживаю за чистоту литературной крови, – я не мог разобрать свой почерк, а потому верность порядка находилась под угрозой.