Рыцарь Теней

Желязны Роджер Джозеф

Я вошел.

«И что мне здесь делать?»

«Стеречь свои доспехи. Всю ночь.»

«Допустим, – сказал я, подходя к грудам. – А зачем?»

«Это мне неизвестно.»

Я поднял щегольскую белую кирасу, в которой стал бы похож на сэра Галахада. Как на меня сделана!.. Я покачал головой, положил кирасу на место. Перешел к другой куче, поднял странноватого вида стальную перчатку. Тут же бросил ее, переворошил кучу. Все тоже на меня. Только…

«В чем дело, Мерлин?»

«Белое, – сказал я, – судя по всему, придется мне впору прямо сейчас. Черное –

подобно тому, что носят во Дворе, и, полагаю, будет мне впору в моем хаосском обличье. То есть оба комплекта на меня, но для разных обстоятельств. Однако я могу надеть либо один, либо другой. Который мне стеречь?»

«Полагаю, в этом-то вся и соль. Похоже, ты должен сделать выбор.»

«Конечно! – Я щелкнул пальцами, не услышал ничего. – Какой я тупица, если мой же шнурок должен объяснять мне очевидные вещи!»

Я плюхнулся на колени, сгреб доспехи в одну безобразную кучу.

«Раз уж стеречь, – сказал я, – так буду стеречь обе. Не желаю ничего выбирать.»

«Мне кажется, кое-кому это придется не по вкусу,» – отвечала Фракир.

Я отступил на шаг и обозрел кучу.

«Объясни мне еще раз про это ночное бдение, – попросил я. – Что от меня требуется?»

«Сидеть до рассвета и стеречь оружие.»

«От кого?»

«Полагаю, от любых посягательств Силы Порядка…»

«…или Хаоса.»

«Я понимаю, куда ты клонишь. Кто угодно может подкрасться и что-нибудь ухватить из кучи.»

Я сел на скамью у дальней стены, между двумя входами. Приятно было расслабиться после утомительного подъема. Однако какая-то мысль не давала покоя. Наконец я спросил:

«К чему все это?»

«О чем ты?»

«Сидеть ночь напролет и глядеть на кучу железок. Допустим, кто-нибудь правда войдет и попробует что-нибудь взять. Допустим, я даже его убью. Наступает утро, оружие по-прежнему здесь, я по-прежнему здесь. Что дальше? Что я выиграл?»

«Ты должен будешь облачиться в доспехи, препоясаться мечом и идти дальше.»

Я подавил зевок.

«Знаешь, мне это как-то ни к чему, – сказал я, немного помолчав. – Я не ношу доспехов, и меня вполне устраивает мой меч. – Я похлопал рукой по эфесу. Он показался непривычным, как, впрочем, и все в этом странном мире. – Почему не оставить железяки здесь и не двинуться к следующему испытанию? В чем оно, кстати, состоит?»

«Не знаю. Логрус заложил в меня информацию таким образом, что она всплывает по мере развития событий. Например, я не знала про эту пещеру, пока ее не увидела.»

Я потянулся, сложил руки на груди. Прислонился к стене, вытянул ноги, скрестил их.

«Значит, мы должны торчать здесь, пока тебя снова не осенит.»

«Верно.»

«Разбуди меня, когда все кончится,» – сказал я и закрыл глаза.

Запястье резануло почти болезненно.

«Эй, так нельзя! – воскликнула Фракир. – Весь смысл в том, чтобы ты сидел и смотрел.»

«Ну и дурацкий смысл, – сказал я. – Я отказываюсь играть в эти глупые игры. Если кому-то нужны эти доспехи, пусть берет, я еще и приплачу.»

«Валяй, засыпай. Но что, если кто-то придет за доспехами

и решит для начала тебя убрать?»

«Во-первых, – ответил я, – мне не верится, что кто-то польстится на груду средневекового железного лома. А во-вторых, это твое дело – предупреждать меня об опасности.»

«Есть, командир. Только вот место непривычное, что, если оно как-то ослабило мои способности?»

«Ты уже взрослая, – сказал я, – как-нибудь выкрутишься.»

Я задремал. Мне снилось, что я стою в заколдованном круге, куда все пытаются проникнуть. Касаясь преграды, они оборачивались ходульными, карикатурными персонажами и сразу пропадали – все, кроме Корвина из Амбера, моего отца, который чуть заметно улыбнулся и покачал головой.

– Раньше или позже, но тебе придется отсюда выйти, – сказал он.

– Тогда пусть это будет позже, – отвечал я.

– И все твои сложности останутся при тебе.

Я кивнул:

– Зато я отдохну.

– Что ж, это компромисс. Удачи.

– Спасибо.

Затем сон распался на несвязные образы. Помню, я вроде бы стоял вне круга и гадал, как в него вернуться…

Не скажу наверняка, что меня разбудило. Уж конечно, не шум. Просто я ни с того ни с сего оказался на ногах, совершенно бодрый, и первое, что увидел перед собой, – рябого карлика, который, стиснув свое горло, неподвижно лежал возле кучи с оружием.

«Что происходит?» – попытался спросить я.

Тишина.

Я подошел к лежащему крепышу, встал на колени, поискал на горле пульсирующую жилку, но так и не нащупал. И в тот же миг мне защекотало запястье – Фракир, попеременно становясь то зримой, то незримой, вползла на свое место.

«Это ты его так?» – спросил я.

Она легонько затряслась:

«Самоубийцы не душат себя сами.»

«Почему ты меня не разбудила?»

«Тебе надо было отдохнуть, а я отлично справилась сама. Однако наше сопереживание слишком сильно. Извини, что разбудила.»

Я потянулся.

«Долго я спал?»

«Думаю, несколько часов.»

«А знаешь, мне даже жаль, – сказал я, – эта мусорная свалка не стоит ничьей жизни.»

«Теперь стоит,» – отвечала Фракир.

«Верно. Ну, раз кто-то за нее погиб, ты, наверно, можешь сказать, что делать дальше.»

«Картина и впрямь немного прояснилась, хотя пока не настолько, чтобы действовать. Надо дождаться утра.»

«Тебе, случаем, не сообщили, где здесь поблизости еда и питье?»

«За алтарем должен быть кувшин с водой. И хлеб. Но это на утро. Ночь ты должен провести в посте.»

– Я бы так и поступил, если б принимал эту чушь всерьез, – сказал я и повернулся к алтарю.

Я сделал два шага, и мир начал разваливаться на куски. Пол задрожал, и я услышал первый за все время звук – воющий скрежет откуда-то из недр горы. В бесцветном воздухе замелькали яркие краски, такие насыщенные, что я едва не ослеп. Потом краски исчезли, и комната разделилась. Стена со стороны входа налилась белизной. С другой стороны повисла кромешная тьма, скрыв три выхода.

«Что… это?» – спросил я.