Рыцарь Железного Кулака
Шрифт:
– Обалдеть, – проговорил через силу вагант.
– Именно на это я и рассчитываю, – ответила чародейка, улыбаясь и отбрасывая свободно спадающие локоны на плечо. – Иллюзия, брат ученый. Высшего класса.
Зирвент с трудом оторвал от нее взгляд и посмотрел на себя. На нем были остроносые туфли, чулки, короткие штаны-пуффы, кафтан, короткий плащ и берет. Ну натуральный, по-клоунски разодетый паж. Студиозус потрогал новую одежду, на ощупь она казалась самой что ни на есть настоящей.
– В таком облике нас будут видеть все, кому это интересно, – сказала Сибилла. – А теперь в путь.
Зирвент не нашелся, что
Красота, обезображенная огнем и сталью.
Зирвент закрыл глаза, но выгнать из памяти воспоминание не смог.
16
Когда чародейка и ее «слуга» покинули Лиссон, Зирвент не выдержал.
– Что случилось в Шабенвере, госпожа?
– Где? – Она притормозила, чтобы ехать вровень.
– Я говорил с Таэмитиэн… я видел…
– Ах, это. Как тебе удалось?
– Что?
– Заставить ее снять маску?
– Не знаю, я просто… я не просил снять, она сама.
– Ох, хитришь, школяр!
– Я не школяр!
– Все едино – хитришь… Ты не так прост, как может показаться, признаю. Кстати, наверное, надо попросить у тебя прощения. За то, что влезла в твою голову.
– Понимаю необходимость. Подполье…
– Я и Хорь – деловые партнеры, поэтому я не могла отказать ему в просьбе. – Чародейка помолчала. – Шабенвер, столица Солле. Семнадцать лет назад там произошли беспорядки. В городе проживает много эльфов, а здешние, ты знаешь, держатся обособленно. У них гораздо более четкие границы между собой и остальным обществом. Так же и там. Все началось с того, что один из эльфов, телохранитель важной шишки, убил в поединке человека, оскорбившего его. Все было честно – так утверждают сами эльфы, по крайней мере. Но братья того человека так не считали. Потребовали у городской управы наказать убийцу, но чиновники на это не пошли. От эльфов, видишь ли, в городе многое зависит, точнее, от их торговли. В общем, требующим возмездия отказали, и тогда они, три брата, один из которых был наемным убийцей, решили по-другому рассчитаться с обидчиком семейной чести.
– Я думал, что здесь кроется какая-то зловещая и красивая тайна, госпожа, – съязвил вагант, – а эта история стара как мир.
– Верно. Стара. Но ты сам просил рассказать…
– Тогда смиренно прошу госпожу чародейку продолжить, – поклонился в седле Зирвент.
– Смотри не упади, – бросила Сибилла. – Братцы убитого смогли взбаламутить горожан, самых недовольных. Отребью много не надо, дай только повод. Повод нашелся. По ночам они стали поджигать дома эльфов, подкарауливать и избивать тех из них, кто имел неосторожность думать, что в городе всем правит закон. После нескольких вопиющих случаев эльфы сами обратились за помощью к властям. Поздно. Бунтовщики воспользовались случаем и подняли на эльфов толпу. На руку им сыграла одна
– Что это была за сделка?
– Не помню точно. Кажется, полуэльф намудрил с поставками пряностей, подсунул заказчикам не совсем тот товар, а деньги взял как за чистый, после чего имел наглость утверждать, что ничего не знает…. Не суть важно. В общем, толпа поднялась и давай громить эльфий квартал, жечь, бить, резать, выносить вещи. Эльфы сопротивлялись, но их было мало. Городская стража ждала приказа бургомистра, но тот, до смерти перепуганный, слишком долго телился. В результате почти весь квартал выгорел, несколько сотен эльфов погибли или оказались покалеченными. Стража вмешалась сама, потому что тянуть дальше было нельзя. Огонь мог перекинуться на другую часть города. Тогда бы заполыхало все. Толпу разогнали только через три часа, бунтовщики подрались со стражей и получили на орехи, зачинщиков ловили и наказывали еще две недели. Расследование постановило, что виноваты в случившемся обе стороны. Старое как мир расследование… но пришло оно к верному выводу.
– И Таэмитиэн была там, – сказал Зирвент.
– К своему несчастью. А ты не влюбился, часом? – спросила чародейка.
Студиозусу не понравилась ее улыбка.
– Нет.
– Ничего у тебя не выйдет. Она скорее умрет, чем…
– Я не влюбился! – процедил Зирвент сквозь зубы. – Почему каждый считает своим долгом насмехаться надо мной и отчитывать, как мальчишку?
Чародейка повела головой.
– Может, потому, что ты так и не повзрослел?
– Мы говорим так, словно много лет знакомы, госпожа.
– Я заглянула тебе в голову, для меня там почти нет секретов, поэтому… считай, это равнозначно многолетнему знакомству.
Зирвент хмыкнул:
– Не думаю.
Сибилла ответила ему такой улыбкой, от которой он едва не свалился с лошади. Вагант не знал толком, какие чувства испытывает к этой странной женщине. Ненавидеть ее он не мог – не получалось, – но боялся точно. И от этого Зирвенту было стыдно, хотя он понимал, что причин для страха достаточно.
«Она же видит меня насквозь…»
– Ему не понравилось то, что вы говорили.
– Кому?
– Данэтиру. Это как… словно вы наступили ему на любимую мозоль.
– О! То, что я попыталась обнажить его нутро перед посторонним? – засмеялась Сибилла. – Ну, это было, пожалуй, намеренно.
– Как?
– Иногда его чванство и загадочность меня дико раздражают, вагант. Равно как чванство и загадочность всех других эльфов.
– Но вы с ним. Вы заодно.
– Не сказала бы. У меня свои интересы в этом деле. Я же сказала, что Данэтир – мой деловой партнер.
– Стало быть, вы занимаетесь коммерцией?
Колдовские, темные глаза Сибиллы исторгли протуберанцы злобного пламени.
– А еще меня раздражает, что некоторые играют в сарказм и прикрывают им свою неловкость!
– Может быть, для кролика, оказавшегося перед удавом, сарказм – последнее средство против приближающейся смерти?
Сибилла рассмеялась.
– Я говорила, что ты не так прост, каким кажешься. Но, в общем, ты прав. Насчет кролика. Но я не удав, советую запомнить.