Рыцари песка и тумана
Шрифт:
Роберт грустно улыбнулся и потер глаза костяшками пальцев, точно от внезапно навалившейся усталости.
Гермиона впервые посмотрела на Блэка внимательно, почти сочувственно. Острить на его счет расхотелось. Чуть помедлив, девушка все же решилась «закинуть удочку», но так, чтобы не слишком задеть его.
– Иногда мне кажется, что настоящие проклятья нельзя обратить или рассеять. Это как плевать против ветра, понимаешь?
– Гермиона постаралась придать своему голосу как можно больше мягкости.
– Они слишком сильны, чтобы можно было с ними совладать, даже используя магию. Люди все время уходят, не потому что пришел их срок, а просто так - из-за наведенных кем-то темных
Блэк тряхнул головой, волосы стегнули его по щекам. Он стоял, совершенно прямой, возвышаясь над Гермионой всего на дюйм или полтора, серьезный и спокойный, и ничего не говорил, просто смотрел на нее в упор. В это мгновение он выглядел куда старше обычного. Гермиона с удивлением заметила, что глаза у него вовсе не карие, а темно-синие. И что переносица его чуть изгибается, образовывая небольшую горбинку. У Сириуса, насколько она помнила, никаких горбинок не было.
– Мне было шесть лет, я не слишком-то убивался. Проплакал две ночи, а на третью уже нормально уснул. Дети это легче переносят. А тетя все еще ищет, ты права.
– Он выудил из кармана новую пригоршню съедобных лягушек.
– Возьми эту, она из молочного шоколада. Их только недавно начали выпускать. Малфой, хочешь?
Драко был голоден. Желудок отозвался радостным бурлением, но Драко мыслено велел ему заткнуться, и сглотнул кислую слюну, жалящую язык.
– У меня аллергия на сладкое, - сказал он со значением, искоса взглянув на Гермиону.
Гермиона сделала вид, что не понимает о чем речь, и с жадностью вгрызлась в белый лягушачий бок. Застать ее врасплох было невозможно, она слишком хорошо знала правила игры: прячь обиду в усмешке, усмешку называй улыбкой,и одаривай ею всякого, кого только пожелаешь. Не дыши - вдыхай, не доверяй - испытывай. Слушай, но не обнаруживай, что слышишь больше остальных. Играй, притворяясь, будто живешь, подобно многим другим. Тогда ты сможешь говорить все, что вздумается, не боясь слишком открыться кому-то одному.
Гермиона улыбалась Блэку и ела шололад. Улыбалась и ела. Улыбалась. Ела...
Не прилагая особых усилий, она выяснила все, что было ей необходимо, при этом никого не ранив и не вызвав излишних подозрений. Разве можно теперь обвинить ее в том, что она даром тратит драгоценные минуты... Разве взгляд, исполненный превосходства - признак заносчивого нрава?
Глава 21. Полмили до конечной
– 1 -Дверь отъехала в сторону, и в образовавшемся проеме тут же возникло узкое, бронзовое от загара лицо Ариадны. Мелькнуло, а потом снова скрылось. Если приглашение войти и опередило стук захлопывающейся створки, то лишь на долю секунды.
– Ну, идем же… - Роберт, шагнувший было в направлении купе, остановился.- Ребята, с вами рехнуться недолго, что на этот-то раз? Нормальных людей в коридор силой не вытолкаешь, а вы стоите тут, подпирая стенки, с такими лицами… как будто даже рады…
– А мы вообще оптимистично настроены, по жизни, - отозвался Малфой, выводя пальцем на стекле слово «дерьмо», обрамленное круглыми завитушками.
– Не принимай на свой счет, - быстро сказала Гермиона.
– У Драко проблемы с вежливость - не знает, что это такое. Если через пару дней знакомства появиться желание высверлить ему дырку в затылке, не забудь занять очередь. Хотя, порой мне кажется, что к нему без серебряной пули и подступаться бесполезно.
Роберт хмыкнул, перевел взгляд с надписи на Гермиону, затем
–
– Ты желаешь ему зла, Малфой?
– просто спросила Гермиона, когда Роберт скрылся из виду.
– Да не особенно…
– Тогда оставь его в покое.
– Конечно, так и сделаю, детка. Что еще? Не отвечай, мне плевать…. Почему он тебе нравится?
– Потому что тебя от него трясет. Достаточно веская причина?
– Для меня - вполне. Малыш Блэкки, такой славный, да? Этот тонкий профиль, волосы, рассыпанный по плечам. Немного смахивает на педика, но ничего. Казаться еще не значит - быть… Хочешь с ним подружиться, Грейндж, правда хочешь? А ни хера не выйдет. Я как обычно все испорчу, и буду портить до тех пор, пока ты не окажешься там же, где и я сейчас - в дерьме, - Драко кивнул на стекло.
– Ты же знаешь. Я так к тебе привязан, хочу, чтобы мы все делили поровну… Может, сломать ему нос, а, он и без того слегка набок скошен? Или лучше расхерачить челюсть, интересно, а педики очень из-за такого переживают?
– У тебя в голове тараканы размером с теленка. Зажарь одного, и сможешь накормить какое-нибудь африканское племя. Дай мне сигарету. И хватит себя накручивать.
Драко потянулся в карман за пачкой, открыл ее и не глядя, перебросил Гермионе.
– Знаешь, - сказала Гермиона, прикуривая, - от рака легких столько людей каждый день умирает. Это, должно быть, жутко больно - когда болезнь выжигает тебя изнутри, все равно, что тавро для клеймления проглотить… горячее, само собой. Ты лежишь и ждешь конца, потом тебя скручивает пополам, ты отхаркиваешь кровь… И опять ложишься - ждать. Наверное, это похоже на проклятье, о котором Роберт рассказывал.
– Больше - на чахотку.
– Ну, возможно. Хотя, существенной разницы нет, итог-то один.
Драко передернул плечами, освобождаясь от куртки, потом сбросил ее на пол и сел на край, подтянув колени к груди.
– Блэк украл мою жизнь, Грейндж, всю, без остатка, - сказал он почти без выражения, взглянув на Гермиону снизу вверх.- Спер мою чокнутую тетку, дядю, которого я толком и не знал. Присвоил кузину. Наверняка - писклявую мудацкую малявку, но суть-то не в этом. Моя мать кричала и корчилась, рожая его, точно так же как кричала и корчилась, производя на свет его долбанную сестрицу. А где все это время был я? Давай, спроси… Меня не было. И не будет. Никогда. Это как выстрел в упор - пуф!
– и ничего: ни тебя, ни сраных надежд. Просто - пуф!
– и все. Фантастическое ощущение, ты должна попробовать…
– Приключение не задалось, - прицокнула языком Гермиона, садясь рядом с Малфоем. Потом глубоко затянулась и выпустила струю дыма прямо ему в лицо.
– Все внезапно стало плохо. Одного не учел, Драко. Все и было плохо, изначально. Хуже некуда. Только ты предпочитал ничего не замечать - изображал ковбоя. Ну, раз уж ты прозрел, то…
Драко, это реальность. Реальность, это Драко…
Малфой молча вырвал у нее из пальцев недокуренную сигарету, так резко, что осыпавшийся столбик пепла обжег ему руку.
– Я и есть ковбой,- усмехнулся он, с силой вдавливая бычок в стену, обшитую деревянными панелями.
– И Блэку ничего моего не достанется, даже фантика от вчерашней жвачки, не говоря уж о семье.
– Чудные у тебя приоритеты. Удачи. Позвони, когда все уладишь, ладно? А сигарета здесь каким боком замешана, не подобающе на тебя посмотрела… Драко, прекрати, у тебя истерика.
– Возьми другую. Черт, ВОЗЬМИ ДРУГУЮ! И не смотри на меня как жалостливая блядь… Грейндж, я хочу сдохнуть или чтобы он сдох… Но кто-то из нас двоих сдохнуть должен, определенно.