Рыцари песка и тумана
Шрифт:
– Помочь?
– Справлюсь.
– Справишься, - кивнула Гермиона, мягко коснувшись его запястья.
– Забавная штучка. Всегда хотела рассмотреть ее поближе, но не было подходящего случая. Ужасная Пожирательская Метка, это она и есть?
– Вроде того. Убери руку. Убери, я не шучу.
– 2-Метка была нежно-розовой, чуть выпуклой, с темным ободком по контуру. Словом, выглядела она так, как и положено выглядеть всякому, успевшему уже лишиться запекшейся корки, но еще не до конца зарубцевавшемуся шраму. Причудливый рисунок на бледной коже, выжженный точно посередине
– Класс, - мрачно сказала Гермиона, закончив осмотр, - мое выкрученное запястье того стоило. По ночам просыпаться буду, вспоминая об этой мерзости. Ты настоящее чудовище, Малфой, теперь-то я вижу.
– Ты сейчас смеешься только потому, что ни черта не понимаешь, Грейнджер.
– Да куда уж мне! Я же думаю, что все вокруг сделано из мармелада, а сосульки - это такие леденцы, которые Санта-Клаус развешивает по крышам, чтобы доставить детям радость… Знаешь, если какая-то хреновина в полтора дюйма длинной заставляет тебя верить в собственную значимость - прекрасно, вперед. Но если она же диктует тебе, как следует жить, а ты только блаженные слюни пускаешь, боясь сделать что-нибудь не так, то ты идиот. И мне тебя жаль.
– Потому что свобода воли превыше всего, а, Грейндж? Потому что ваши власти с детства внушают вам, что нет ничего круче, чем решать все самому. И вы решаете… Вы, те, кому необходим пожарный расчет для того, чтобы котенка с дерева снять! Пожалей лучше себя.
Гермиона взглянула на него как-то странно, точно услышала больше, чем ожидала. За последнее время она так привыкла к тому, что Драко предпочитает не замечать ее высказываний, касающихся того мира, что ей уже начало казаться будто никакого другого мира и нет. Будто Драко его придумал от скуки и сам населил безумными фанатиками, сражающимися между собой за право стоять у руля. Время от времени кто-нибудь из них падает, притворяясь мертвым, а из ран на лице и руках течет клюквенный сок… Но потом, когда приходит пора возвращаться к серьезным делам, они прекращают дурачится и отправляются по домам, переговариваясь вполголоса…
– Что ты должен был сделать, Малфой? Что ты сделал бы, если бы не оказался здесь?
– требовательно спросила Гермиона, вертя в руках закрытую пачку сигарет.
– Добился, чтобы от моей семьи, наконец, отстали.
– Как?
– Убил бы человека, - Драко криво усмехнулся, проводя ребром ладони по горлу.
– У меня даже кое-какие идеи были на этот счет. Но я ни одну не успел опробовать.
Гермиона опустила глаза.
– Что, теперь я больше похож на чудовище, как, по-твоему?
– Ты еще больший идиот, чем я предполагала. Сделки такого рода никогда не проходят без последствий. Нельзя просто вышибить кому-то мозги, помыть руки, покривляться перед зеркалом и лечь спасть. Вернее - можно, но глупо в таком случае надеяться, что на этом все закончится.
Драко помахал оттопыренным средним пальцем у нее пред носом, чтобы хоть на секунду заставить замолчать. Грейнджер была права, он нисколько в этом не сомневался. Грейнджер вообще редко ошибалась. Но это ничего не значит - он
Неожиданно, напряженное лицо Гермионы разладилось, и она рассмеялась, оставив всякие попытки вовлечь Малфоя в душеспасительную беседу. Драко вопросительно взглянул на нее, и тогда она произнесла, давясь нервным смешком:
– Интересно, есть ли сейчас на Земле кто-то, знающий о тебе больше моего?
– Тебя вполне достаточно, - серьезно сказал Драко.
* * *
Вернувшись в купе, Гермиона села по правую руку от Роберта, придвинувшись к нему настолько тесно, насколько это позволительно для малознакомых людей. Драко устроился на краешке противоположной скамьи, вытянув ноги в проходе.
Поезд по-прежнему шел вперед, не снижая скорости, ритмично стуча колесами о стальные бока рельсов. В сонной тишине эти удары слышались особенно отчетливо.
– И где его носит?! Эри, он, что до самого прибытия собирается просидеть с вашими дуболомами-загонщиками?
– в который раз спросил у сестры Роберт.
– Договорились же.
– Во-первых, не с нашими, а с его собственными - гриффиндорскими, - невозмутимо отозвалась Ариадна.- Во-вторых, прекрати бурчать как старуха над лопнувшим котлом. Тоже мне - сокровище, отыщется. Если бы вы с папой в два голоса не причитали: «ах, бедняга Гарри, ему и так досталось», он давно бы уже научился сдерживать обещания.
– Да, наш друг Гарри - птица диковинная, - весело сказал Роберт, обращаясь уже к Гермионе, - я даже думаю отсоветовать дяде Джиму дарить ему на совершеннолетие серебряные часы… Может, по традиции и положено, только пунктуальности Гарри они вряд ли прибавят.
– Когда Милдред опаздывает на свидание, мой братец и то меньше волнуется, - притворно вздохнув, наябедничала Ариадна.
– Иногда мне кажется, что все эти девушки - просто для отвода глаз.
– Какие еще «все»?
– слегка смутившись, пробормотал Роберт, очевидно, не расслышав второй части предложения, произнесенной заговорщицким шепотом.
– Вот-вот, он и от тех, что есть уже начал открещиваться…
– Эри!
Гермиона улыбнулась. Судя по тому, с какой теплотой Роберт смотрел на свою сестру, та могла безбоязненно вить из него веревки и дальше. Что до знакомства с таинственным Гарри Поттером, о котором Гермиона слышала столько противоречивых вещей… Побывать в Хогвартсе и не столкнуться с ним нос к носу все равно не получится, так почему бы не рассмотреть его поближе и не составить собственное мнение, раз уж представился случай?
– 3-Он вошел без стука. Почти вломился, резко дернув створку. При себе он имел средних размеров чемодан, изрядно потрепанный, хотя еще вполне крепкий. Обычный мальчишка, из тех, каких можно встретить в любой компании: темноволосый, небольшого роста, подбородок чуть выдающийся вперед, нос прямой с опушенным книзу мягким кончиком. Судя по жилистой, плотной, лишенной уже подростковой угловатости фигуре, о том, чтобы вытянуться еще на пару-тройку дюймов, ему нечего было и мечтать. Судя по высоко поднятой голове, расправленным плечам и уверенному шагу, это обстоятельство его нимало не смущало, и он давно мечтал о другом…