Рыдания усопших (сборник)
Шрифт:
Кто Вас прислал? Что Вам здесь нужно?
Тщательно подбирая слова, я еще раз постарался донести до нее суть своей мысли:
Меня не присылали. Ни Мануэль, ни кто бы то ни было. Я – приятель Лукаса, который, как я полагал, приходится Вам внуком или, во всяком случае, является членом Вашей семьи. Несколько месяцев тому назад я по его просьбе был здесь, правда, в дом не заходил и ни Вас, ни матери Лукаса не видел, но был представлен его отцу, который, несомненно, сможет подтвердить это, если Вы сомневаетесь в моих дружелюбных намерениях…
Реакция старухи снова поразила меня: закрыв рот трясущейся рукой, она медленно сползла на пол у серванта и выкрикнула слабым хриплым голосом:
Убирайся отсюда, ублюдок! Пошел прочь и не смей больше появляться здесь! Грум!
Судя по доносившемуся из глубины дома – наверное, из кухни – чавканью, псина как раз
Что ж это такое, подумал я, чем вызвана эта неприязнь полоумной бабки? Старческим ли слабоумием, или этот придурок и здесь набедокурил, да так, что родная бабка ничего про него слышать не хочет? Не подсунул ли он ей, часом, ее собственный череп? Впрочем, ирония тут вряд ли могла помочь – нужно было придумать способ выяснить правду.
Итак, чем я располагал на тот момент? У меня были два черепа – точные копии черепов Лукаса и его новоиспеченной супруги, брошенная квартира этой парочки, которая якобы уже четвертый месяц пустует, неблагодарный Жак да выжившая из ума бабка Люка с ее бреднями про не угодившего ей чем-то Ману и агрессивными выпадами. Ах да, был еще прожорливый Грум и эта неизвестная Клавдия, чье спокойствие старуха намеревалась оберегать с помощью полиции. Кто она? Бабка сказала, что у нее «нет внуков, кроме этого оболтуса, потому что Клавдии хватило лишь на одного»; выходит, эта особа – бабкина дочь, а Мануэль – внук? В таком случае, кем же ей приходится Люк? Внучатым племянником? Сыном золовки от первого брака? Тьфу ты, черт! Запутаться в чужом семействе ничего не стоило.
А если предположить, что старуха вообще не имеет к Барлоу никакого отношения? Что, если родители этого парня, подобно той Кристе из квартиры, давно обретаются в доме престарелых, а тут живут другие люди? Нет, не вяжется… Во-первых, виденного мною недавно отца Люка никаким образом нельзя было причислить к престарелым, а во-вторых, в таком случае бабка просто сказала бы что-то вроде: «А-а-а-а, Вы про них, молодой человек! Да они съехали недавно, поспрошайте-ка в обители для пожилых маразматиков…», и не стала бы хриплым голосом прогонять прочь незнакомого вежливого визитера и травить его зверюгой. Но что же тогда?
Поднявшись в свою квартиру, я налил себе чаю (коньяк, что ни говорите, мешает собраться с мыслями) и перевел дух. Если бы в тот момент, господа, я махнул на все рукой и отказался от дальнейших поисков, то, уверен, не очутился бы тут у вас. Но, как вы сами понимаете, загадки такого рода – редкий подарок в размеренной жизни рядового ученого, и я никакими силами не смог бы подавить в себе охватившее меня возбуждение, даже если бы очень захотел.
Я достал из сумки и еще раз осмотрел черепа. По всем признакам (я не буду сейчас вдаваться в нюансы антропологии, ибо они покажутся вам скучными) они уже не одно десятилетие были лишены тканного покрова, а посему дикое предположение, что некие преступники убили молодую пару, выварили кости, а затем перевоплотились в Люка и Карин, чтобы ввести меня в заблуждение, не выдерживало критики и должно было быть отвергнуто. Стоп! А почему я, собственно, поверил Жаку, когда он сказал, что компьютер не атакован и программа исправна? Ведь если предположить, что и он каким-то образом причастен к обману, то все встает на свои места! Гм… Все, да не все. Ни исчезновения четы Барлоу, ни их пустующей квартиры, ни поведения ругающей Ману старухи это не объясняло.
Тут я вскочил. Ведь у меня же есть визитная карточка Люка! Он дал мне ее с полгода назад, когда его повысили по службе (себялюбец раздавал их тогда направо и налево, с самым наискромнейшим выражением лоснящейся физиономии), и она поможет мне вспомнить название организации, где он работает! Я перерыл все ящики письменного стола, вывернул карманы у всех висящих в шкафу пиджаков и курток и наконец нашел ее – синий картонный прямоугольник с золочеными буквами «Вернер & Co – Строительная компания». Под названием фирмы было вытеснено имя самого Лукаса с припиской «Ведущий инженер», а также адрес и телефонный номер, под которым этот самый инженер был досягаем. Обрадованный, я немедля схватил трубку и защелкал кнопками. Нужно ли говорить, господа, что указанный на визитке номер не существовал? Для верности я набрал его несколько раз, но электронная тетка терпеливо повторяла одно и то же: нету, дескать, ни номера такого, ни абонента, ни сил моих сносить
В сердцах бросив трубку, я кинулся к компьютеру и задал в строке поиска интересующую меня фирму. «Вернеров & Co» обнаружилось несколько, однако строительная фирма с таким именем, имеющая резиденцию в нашем городе, была лишь одна, и под названием ее недвусмысленно сообщалось:
«Прогорев на проекте строительства медиа-центра, фирма в 1978-ом году прекратила свое существование. Попытки владельцев фирмы найти источник финансирования не увенчались успехом. Здание офиса, склады и оборудование были проданы с торгов, частично компании ****, частично муниципалитету». Вот и вся информация.
Можете ли вы себе представить, в какое замешательство привели меня эти несколько строк? Что это? Часть игры? Коварного плана? Быть может, этот Лукас – вовсе и не инженер, а преступник? Но какую же, черт возьми, конечную цель он может преследовать? Что могло понадобиться ему от меня – рядового ученого, занимающегося мирными исследованиями и не имеющего доступа ни к материальным благам, ни к секретному оружию или чему-то такому, за чем обычно гоняются бандиты в криминальных сериалах?
Поразмыслив, я пришел к выводу, что мне эта загадка не по зубам и единственным правильным решением было бы обратиться за помощью в полицию. Однако спустя полчаса разум мой возобладал над эмоциями, и я решил отказаться от этого безумного мероприятия, тем самым отсрочив мое появление в этих стенах, господа. Успокоившись, я обнаружил, что исчерпал еще не все возможные средства на пути к истине и, открыв записную книжку, стал выискивать общих с Лукасом знакомых, прежде всего тех, кто присутствовал на той вечеринке в их с Карин новой квартире. Таких оказалось лишь двое: Ян Радек – помощник начальника железнодорожного вокзала, и Вера Снок – менеджер одной из грузоперевозочных компаний. В моих записях оказались почему-то лишь служебные телефоны этих людей (я встречался с ними всего несколько раз и всегда в обществе), что несколько осложняло дело, но большой помехой не было. Сначала я позвонил на вокзал и попросил пригласить к аппарату Яна, назвавшись для верности его близким знакомым. Однако человек, говоривший со мной, усомнился в этом, заявив, что, будь я знакомым господина Радека, то, несомненно, знал бы, что он погиб месяц назад в автомобильной катастрофе. Может ли он еще чем-то быть мне полезным? Я в сердцах бросил, что он – самый бесполезный из всех моих собеседников, и бросил трубку. Меня охватило волнение, но не по поводу кончины железнодорожника, а в связи с собственным моим состоянием – всегда учтивый и вежливый, я перестал контролировать свои эмоции и начал превращаться в грубияна, что мне ужасно не нравилось. Пообещав себе впредь держать себя в руках, я набрал номер госпожи Снок и, к вящей моей радости, был вскоре соединен с нею. Заявив, что ей приятно меня слышать, Вера вежливо поинтересовалась причиной моего к ней интереса. На мое предложение встретиться и обсудить кое-что она с сожалением в голосе ответила, что никак не сможет вырваться из рутины служебной и семейной жизни (иными словами, я казался ей слишком невзрачным) и принять меня в своей конторе также не сможет по причине своей необыкновенной занятости (явно стесняется показывать меня сослуживцам), но, если это действительно важно, то я могу изложить ей мое «кое-что» прямо сейчас. Я не стал ломаться:
Понимаешь, я с ног сбился, разыскивая Барлоу. Ни дома, ни у родителей его нет, а интернет выдает мне какие-то странные вещи касательно фирмы, где он служит. Может быть, ты видела его в последнее время или знаешь его новый номер?
В трубке было тихо. Вера явно что-то обдумывала.
Алло! Вера! Ты здесь?
Да-да, доктор Шписс…
Так что же?
Простите, не могу припомнить, о ком Вы говорите. Что за Барлоу?
Вот те на! И она туда же!
Как это ты не помнишь Лукаса? Мы вместе с тобой были у него на вечеринке месяца четыре тому назад, и ты еще расспрашивала меня про всякую археологическую ерунду у камина, а потом вы с Карин шептались о чем-то в кухне… Ну, вспомнила?
Хм… Боюсь, Вы что-то путаете, доктор. Я действительно не знаю ни… как Вы сказали? …Лукаса, ни эту Карин. Мне жаль.
Ей жаль! Что ты мне голову морочишь?! Где ж мы с тобой, по-твоему, познакомились?
По-моему, в краеведческом музее, где вы читали лекцию о неандертальцах в прошлом июле. И с какой стати Вы на меня кричите, доктор Шписс?
В ее голосе послышалось раздражение, а словами «доктор Шписс» она просто плюнула в меня. Секунду спустя в трубке раздались частые гудки, и я понял, что перезванивать бесполезно.