Рысюхин, наливайте на всех!
Шрифт:
Я коротко объяснил, что именно имел в виду, сильно заинтересовав Кирилла Анатольевича.
— Ведь на поверхности идея лежит! Сама лебёдка со времён Вавилона известна, но все привыкли, что она — неподвижна, а груз поднимается или подтаскивается. Подтаскивать лебёдку к неподвижному грузу, то есть — якорю, простая инверсия! Почему никому в голову не пришло раньше?!
— Может, кому-то и пришло, кто-то где-то использует. Просто мы не знаем. Ну ничего, будем патентовать — выясним. Так вот, в этой конструкции для неё просто нет места. Только если делать
— Ручной привод обязательно надо, как аварийный, независимо от наличия двигателя.
— Вы так считаете?
— Уверен!
Тут в дверь постучали, и один из студентов, с нескрываемой завистью окинув взглядом внутренности фургона и наш стол, позвал Лопухина по какому-то неотложному делу. Мы распрощались, но не успел я приступить к уборке, как зазвонил мобилет. Это оказался Пробеляков старший. После приветствий и прочих ритуалов, что у нас были сведены к минимуму, он со странной смесью смущения и гордости сказал:
— Тут такая оказия получилась… Меня главой рода сделали.
— Поздравляю. Стоп! Это я что, без главного управляющего остался?!
Глава 2
— Вы хотите меня уволить?! — удивлённо и обиженно спросил Егор Фомич.
— Совсем не хочу. Но вы же глава рода — разве можете быть в служении?
— С учётом того, что у нас род слуг, то это можно считать в каком-то роде естественным состоянием.
— Простите, Рысюхи ради. Просто я так к вам привык, что забыл о разнице в статусе.
— Приятно это слышать. Признаюсь честно — моя и Влада служба у вас стали одной из причин того, что именно меня выбрали старшим в роду. Точнее, то, чего нам удалось достичь.
— Хотелось бы услышать подробности, но не по телефону. То есть, вы не собираетесь увольняться?
— Беляк с вами! Ни в коем случае!
— Просто камень с души…
— Но мне придётся задержаться здесь примерно на неделю, чтобы разобраться с делами и бумагами, а также с деньгами и всяким прочим.
— Удивлён, что так мало.
— Большую часть обстановки я и так знаю, что-то из бумаг можно будет взять с собой, а с самым срочным и важным — разберусь.
— Что ж. По ряду обстоятельств я всё равно должен буду пробыть неделю дома, так что смогу заняться делами своего рода сам. Через неделю ожидается первый выход на мою изнанку, я должен буду присутствовать там, потом буду занят сопутствующими делами и подготовкой к учёбе. Хотелось бы, чтоб примерно в это время вы вернулись, если нет — то хотя бы дня за два до моего отъезда на учёбу, двадцать пятого августа я планирую выехать, поскольку ещё есть дела в Могилёве.
— Даже не сомневайтесь, приеду. И насчёт пикапа…
— А что с ним? Сломался?!
— Нет-нет, с ним всё в порядке! Просто он же нужен для работы предприятия,
— Не забивайте себе голову и не мучайте родича — если, конечно, он чем-то не провинился. Почти двести лет предприятие работало без нашего грузовичка — смею надеяться, что проработает без него и ещё одну неделю.
— Спасибо вам большое! Со своим быстрым транспортом будет намного проще разобраться со всем на месте!
— Да, кстати! Вы же у нас уже полный год отработали?
— Да, так и есть…
— В таком случае, можете считать себя в оплачиваемом отпуске. Отдохнуть, конечно, у вас не очень получится, но хоть в убытке не останетесь. Сколько там профсоюз просил, десять дней? Вот, считайте, что в вашем случае его требование удовлетворено. Бухгалтерию у нас сейчас кто ведёт?
— Я и веду, иногда пани Софья помогает, а в чём дело?
— Ни в чём, просто хотел узнать, кому поручить рассчитать вам отпускные. А вообще — думаю, придётся брать отдельного человека на бухгалтерские дела — скоро ещё отчёты по Шклову получать, по Викентьевке опять же…
— Да, я тоже подумывал об этом. Много времени уходить будет на разъезды.
— Вернётесь — обсудим, кого брать, на каких условиях, и как оформлять — как служащего заводов, или как финансиста рода.
— И там, и там есть нюансы…
— В том-то и дело, Егор Фомич, в том-то и дело…
Быстро свернув разговор, я распрощался со своим всё ещё главным управляющим, быстро собрал со стола, завернув кости и прочий мусор в газету, а посуду засунул в кухонную нишу. Не хватает всё же мойки — крошки и прочий мелкий мусор с тарелок от тряски разлетится по всей нише, потом убирать надо будет. И для мусора корзина нужна, или ведро, с крышкой, чтобы от тряски содержимое не разлеталось. Вынул блокнот из кармана и отметил свои сегодняшние соображения, чтоб не забыть.
А потом быстро-быстро и тихо-тихо уехал, пока уважаемый господин Лопухин не освободился от своих дел и не пришёл обратно, а то ещё снова впадёт в раж. И не успел я проехать и десяти километров, как снова зазвонил мобилет. Притормозив у обочины, я ответил на вызов — оказалось, оставленный мною геолог, вовремя я смылся.
— Жаль, что вы уже уехали.
— Мне тоже, но надо успеть ещё многое сделать дома.
— Я понимаю, да… Так как, вы говорите, называются те грузовики, что вы переделываете?
Я рассказал, где и какие авто я покупал под переделку, потом, спохватившись, добавил:
— Только вы же не выгребайте все запасы в магазине! У них есть возможность сделать предварительный заказ. И при этом оговорить выгрузку в Могилёве — если, конечно, там найдётся кому принять груз.
— Да, так будет гораздо удобнее. А встретить — найдётся кому, это точно.
Распрощавшись с Лопухиным я, раз уж всё равно стою и пока не забыл, набрал номер автосалона.
— Добрый день, меня зовут Рысюхин, Юрий Викентьевич, я дважды покупал у вас грузовики производства графа Кротовского.