Рюрикович 2
Шрифт:
— Я вызываю вас для того, чтобы сообщить — у меня всё готово!
— Ради такой малости ты отрываешь меня от важных дел?
Чернота жидкости начала подниматься по рукам лисицы, захватывая всё большие участки. Её лицо скривилось от боли. Она с трудом сдержала себя, чтобы инстинктивно не выдернуть руки из чаши.
— Я только хотела сказать, что скоро вся Земля станет во власти нашей Великой Нерождённой Госпожи! — простонала бывшая лисица.
Черная жидкость как будто выплеснулась из чаши, оплела ноги, поднялась по телу,
— Слишком долго. Великая Нерожденная проголодалась, — прозвучал глухой голос.
— Но я делаю всё, что могу! — взвизгнула бывшая лисица.
— Нужно делать больше! Почему наши Омуты закрываются так быстро? Даже тот Омут, что мы с трудом открыли в Москве, закрылся через пятнадцать минут! А ты говорила, что это всего лишь первый звоночек… Оторвали язычок твоему звоночку на первых же минутах появления!
— Это всё молодой ведарь! Он необычайно силён и… и…
Женщина попыталась вытянуться ещё сильнее, чтобы захватить немного воздуха в перетянутое горло.
— Что «и»? — вкрадчиво поинтересовался голос.
— Он даже убил моего дальнего родственника! — выдохнула бывшая лисица. — А я потратила так много времени на его обучение!
— И что нам с того? Великая Нерожденная даст тебе другого родственника! Это небольшая потеря. Гораздо хуже этой потери — промедление!
— Я всё сделаю! Я потороплю! Я… я…
Чернота захлестнула её с головой. Она обволокла раскрытый в крике рот, затекла в глазницы, коснулась кончиков волос. Перед черно-красным зрачком из зеркала застыла фигура женщины, словно статуя, искусно созданная из черного мрамора.
— Не нужно заставлять ждать Великую Нерождённую. Поторопись!
После этого чернота спала с женского тела клубами зловонного дыма. Женщина упала на каменистый пол, её рот открывался как у рыбы, выброшенной на берег безжалостным приливом. Зрачок исчез в зеркале, а дым понемногу втянулся в каменную чашу.
Женщина заставила себя подняться. Ухватилась за каменную чашу, с трудом выпрямилась и посмотрела в зеркальную поверхность.
— Я всё сделаю, Повелитель! Госпожа Великая Нерождённая будет довольна… Она получит много еды… Она получит все души этого мира…
— Господин Годунов, позволите поздравить вас с победой? — на выходе из училища нас догнал весёлый голос Ирины Николаевны Карамзиной.
— Да что вы, ну какая победа? — оглянулся на предмет своего воздыхания Борис. — Я всего лишь воспользовался тактикой господина Романова. Неважно как, но главное — победить!
Вот же стервец! Специально так громко сказал, чтобы впереди идущие Бельский и Романов обязательно услышали. До моих ушей донесся скрип зубов. Интересно — эти двое стерли свои
— Но тем не менее, благодаря вашей победе результат сместился в пользу царевича, — подхватила Бесстужева.
— Победа не главное для ведаря, — улыбнулся я, вспомнив кодекс. — Главное — постоянное желание побеждать!
— Красиво сказано, — подхватила Карамзина. — Это что за цитата?
— Это наставление из «Кодекса ведаря», — улыбнулся я в ответ. — Очень хорошая книга. Только не для общего пользования.
— Но вы так свободно рассказываете нам об этом, — хихикнула княжна Бесстужева. — Ведарская Община не накажет вас за разглашение тайны?
— Ну, вы же никому об этом не расскажете? — поддержал я игривый тон.
— А что будет, если расскажу? Накажете меня? — подняла бровь Екатерина Семёновна.
Я замешкался с ответом. Слишком уж фривольным был тон княжны, чтобы отвечать на него также. Одно дело, если встретиться в бане наедине, а другое дело среди идущих с тренировки жильцов. Слухи и сплетни среди аристократии разносятся со скоростью полёта молнии.
— Чего же вы задумались, господин Рюрикович? — улыбнулась идущая за нами Марфа Васильевна. — Думаете — наказать или нет княжну Бесстужеву?
— Думаю, как ответить так, чтобы не обидеть и не разочаровать собеседницу, — ответил я и вспомнил симпатичную наемницу из Ночных Ножей, которую с таким аппетитом схрумкал мой тотемный зверь. — Я вообще не бью женщин за пределами дуэльного круга. Но, это если они не нападают на меня и не хотят лишить жизни.
— В таком случае, я никогда не буду нападать на вас за пределами дуэльного круга, — кивнула Марфа Васильевна.
— А вот я бы напала на кое-кого, кто имеет неосторожность вступать без разрешения в чужой разговор, — буркнула Бесстужева.
Собакина в ответ только мило улыбнулась:
— Всего доброго, друзья. До завтрашнего обучения!
— Всего доброго, госпожа Собакина, — кивнули мы с Годуновым.
Княжны высокомерно промолчали. Собакина подарила мне ещё одну улыбку, а после легкой походкой направилась на стоянку, где возле машин стояла её напарница по поместью, Шуйский и ещё один молодой человек, напарник Шуйского. Ивану Петровичу не понравилось, как Собакина прощалась с нами, поэтому он хмурым взглядом следил за её приближением.
— Господа, а не восполнить ли нам потраченные калории? — подал голос Годунов. — Заодно обмоем мой триумф!
— А что? Неплохая идея! — поддержала его Карамзина. — Я жутко проголодалась. Прямо слона бы съела, вместе с хоботом!
— А мне и ушей бы хватило, — хмыкнул я в ответ. — Только их пока разжуёшь…
— Вот и отлично. Тогда двигаем в «Плакучую иву»! Там такую чудесную дичь подают! — обрадованно сказал Годунов.
Он только что не подпрыгивал задорным щенком. Ещё бы хвостиком повилял, глядя на свой предмет воздыхания.