Рюрикович 2
Шрифт:
Княжна на его плече билась головой о спину, словно подгоняла беглеца…
Я мог бы воспользоваться рывками и даже за счёт этого здорово сократить дистанцию, но… Когда я догоню сверча, то буду не в состоянии вести бой, а так… Сотня километров для меня была нормальной дистанцией, которую я мог выдержать без особого напряга. В своё время неплохо так обучили…
Поэтому я летел над пыльными дорожками мимо спящих домов. Редкие собаки заводили перелай, то ли желая мне удачи, то ли проклиная вслед.
Ночной город спит, но не для меня. Я мчался по пустынным улицам,
Бесстужева! Только бы с ней было всё в порядке!
Я бежал быстро, почти стелился над землей. Я чувствовал, как ветер обдувал лицо, а город проносился мимо в туманном потоке света и теней.
Княжна, держись!
Каждый удар ног по земле придавал силу и решимость. Где-то впереди бессильно свешивалась с плеча девушка, которая была мне очень хорошо знакома. Чуть не сказал, что дорога! Нет, не дорога, но… Я не мог оставить её просто так!
Я знал, что должен бежать быстрее, дальше, преодолеть все преграды на своем пути. Догнать и отобрать у монстра свою… Подругу?
Да, пожалуй я могу её так назвать. Подругу… Вот жеж… Не хотел никого пускать к себе в сердце, а поди ж ты…
И тут же кольнул злой голосок: «А как же Собакина? Или её тоже не хочешь пускать в сердце?»
Я фыркнул в ответ и припустил быстрее, стремясь топотом шагов заглушить этот самый противный голосишко…
— Господин, он теряет темп, — раздался в голове призыв Тычимбы. — Он устал…
— Не упускай его из вида! — бросил я в ответ и припустил с утроенной энергией.
На этот раз я был уверен, что догоню его. Нет, я и раньше не сомневался, но сейчас…
Через кусты! Через забор! Справа загавкал пёс. Попытался броситься на меня.
Куда там!
Я прыгнул на поленницу, из-под ног выскользнули два полена. Кажется, что одним огрел пса по хребтине, так как тот жалобно проскулил и передумал меня преследовать. Я же помчался наперерез бегущему.
Прыгнул через канаву, перелетел через печку-буржуйку в чьем-то дворе. По новой поленнице запрыгнул на крышу сарая и быстрыми шагами рванул к другому краю. Ржавое железо отдалось буханьем под ногами.
— Он бежит к Омуту! — последовал мыслепосыл от Тычимбы.
Вот же гадство! Если в Омуте ещё находятся сверчи, то нам не сдобровать.
Я помчался изо всех сил. Да уж, настигнуть сверча не каждому дано, но мне нужно постараться…
Открывшийся Омут я увидел раньше сверча. Тот только выскочил на пустырь, а я уже бежал наперерез. Всё-таки наличие Тычимбы дало мне преимущество в оценке местности.
Беглец увидел меня и начал притормаживать. Через несколько секунд и вовсе перешел на шаг. Княжна Бестужева все также безвольно висела на его плече.
— Ведарь… — проскрежетал сверч. — Всё никак не успокоишься…
— Я успокоюсь только когда Бездна сгинет! — хмыкнул я в ответ.
— Значит, будешь вечно гоняться за нами, — ответил сверч и скинул княжну на траву. — Ты ради неё так суетишься? Ну и зря! Тебе что — баб
С него ручьём катился пот. Это было приятно видеть, ведь уставший сверч — наполовину менее опасный сверч. А вот княжна Бесстужева не подавала признаков жизни. Правда, её грудь всё-таки вздымалась от дыхания, а это не могло не радовать.
— Кто вас послал? — без надежды на ответ спросил я.
— Ты знаешь Великую Нерождённую! Мы — дети её и предавать свою мать никогда не станем! — с пафосом ответил сверч. — И ты убил нашего родственника, за это тебе только смерть!
С него сползала человеческая сущность. Кожа стягивалась мокрым резиновым костюмом, как будто сверч только что плавал в море.
— И вы взяли в напарники человека? — хмыкнул я. — Или он тоже творение Бездны?
Я нарочно не стал называть её так, как это делали творения Тьмы — много чести! Зато подобное название всегда бесило выходцев из Омута. И надо признаться, в этом была моя толика вины. Я как-то ради смеха сказал, что Бездной называют женский орган старой проститутки, а после эта шутка пошла в обиход и распространился по миру…
— Этого человека нам выделил какой-то местный главарь преступников… И он вовсе нам не пригодился. Какой-то нытик и зануда…
Местный главарь преступников! Всё-таки Февраль и тут успел отметиться. И чего ему спокойно не жилось?
— Ну что же, ты знаешь, что я не могу тебя отпустить, — проговорил я, вытаскивая боевой нож.
— Знаю. И не прошу об этом. Потому что сейчас сам завалю тебя, ведаришка, — ухмыльнулся сверч.
Кожа полностью спала с него, оставив наполовину человека наполовину сверчка с длинными костяными мечами вместо рук. Я вздохнул и быстро осмотрелся, окидывая взглядом грядущее поле боя, чтобы запомнить все возможные норы, дыры, выпирающие из земли кирпичи.
Пустырь спал под серебристым светом луны, тишина нарушалась шорохом ветра, и царапаньем сухих ветвей растущего неподалёку багульника. Поле битвы отпечаталось в памяти. Может пригодиться…
Правая нога сверча дернулась. Из-под неё вырвался фонтан песка, когда он рванул вперёд.
Через секунду костяной меч ударил по стали боевого ножа. Первый удар прозвучал резко и внезапно, как треск сухой ветки под ногой.
Мы двигались быстро. Очень быстро. Наши тени переплелись в смертельном танце, каждый удар отражался эхом в ночной тишине. Песок летел во все стороны, как будто пытаясь укрыться от жестокой схватки.
Удар, удар, ещё удар! Подсечка, перекат!
Локтём по жвалам, а потом пятками в грудь…
Мечи просвистели над головой, срезая прядь волос…
Сухой лист клёна пролетел мимо, поднятый вихрем нашего танца.
Мы дрались за жизнь, за победу, за право вернуться домой. Кровь била висках, а дыхание сбивалось от напряжения.
Удар!
Взмах!
Свист!
Я уклонялся, бил в ответ, отпрыгивал и подскакивал.
Этот сверч оказался опытнее предыдущего. Он осторожно прощупывал мою оборону, не лез вперёд, но и не уходил далеко. Сверч мог бы броситься в открытый Омут, но не уходил. Он словно играл со мной.