Рыжая катастрофа для босса

Альтер Лирика

Что же он задумал? Глупо надеяться, что что-то простое. Скорее всего, отыграется на мне по полной.

Эх, зачем я на него сорвалась? Зачем? Может, промолчала бы, выслушала его рассказ про недоразумение, авось подобрел бы.

Простил бы?

Это вряд ли.

Но точно бы не разозлился.

Это всё мой дурацкий язык. Когда я уже научусь его прикусывать?

Вокруг снуют сотрудники, с опаской поднимаю голову, боюсь увидеть среди них Горецкого. Пусть ещё не вечер, но вдруг ему так

не терпится приступить к делу?

Знать бы ещё, к какому..

— Козырева! — зовёт коллега из отдела канцелярии Светлана. Передаёт мне в руки кипу документов и даёт команду: — Полина, эти письма и служебки нужно разнести по сотрудникам. Смотри внимательно, кому они адресованы.

— Хорошо, — киваю и бегу выполнять.

Бегло смотрю, что написано, бумажная волокита кого угодно с ума сведёт.

Систематизирую, сверяю со списком коллеги номерами ячеек или кабинетов, в которых они сидят.

Нужно будет обежать три этажа, ещё застать каждого на рабочем месте.

Беру в руки последний документ и вижу, что он адресован Горецкому.

— я к нему не пойду! — скулю и по-детски топаю ножкой.

— Что? — слышит вездесущая Светлана.

Да блин! Я это сказала сама себе! В сердцах! Кто бы мог подумать, что она стоит за спиной?

— Что значит «не пойду»? — складывает руки на груди и сверлит меня надменным взглядом.

— Меня туда всё равно не пустят, — нахожу причину. — Это же сам.. — поднимаю палец вверх и делаю умный вид.

— Передаешь его помощнику.

— Да? Тогда ладно.

Хоть не придётся маячить перед глазами босса и ловить на себе его похотливый взгляд.

Горецкий! Зараза! Вызови себе уже проститутку, в чём проблема? А то взгляд такой голодный-голодный, будто давно тебя не кормили!

Вообще с трудом верится, что Макс Горецкий на диете. Ему стоит только пальцем щёлкнуть, и любая прыгнет к нему в кровать.

Поправочка! Любая, но не я.

«Люблю рыжих», — вспоминается вдруг его реплика в тот самый день, когда я привезла ему документы.

Замедляю шаг.

Это что же получается... Фразочка «Я что, рыжая?» сейчас как никогда актуальна?

И как самая рыжая, я попала?

И не просто попала?

А по-крупному?

Обежала все три этажа, раздала документы коллегам. Ноги гудят от каблуков, надо будет завтра принести на работу балетки, а лучше беговые кроссовки, раз в список моих обязанностей входит бег на дальние дистанции.

Близится конец рабочего дня, иду с последним письмом в приёмную к боссу. Коленки трясутся, но я гордо расправляю плечи и делаю невозмутимый вид.

Просто отдам его помощнику и тут же уйду. Да, так и сделаю.

В кармане платья раздаётся звонок, беру телефон и вижу мою неугомонную Марго.

Переживает

подруга, волнуется, уже тринадцать сообщений написала, но у меня с этой работой не было времени ответить.

Беру трубку, не успеваю даже произнести: «Алло?» и тут же слышу:

— Ты в больнице? Он убил тебя? Искалечил?

— Нет, я на работе.

— Фух..
– выдыхает подруга. — А чего на сообщения не отвечаешь? Мы тут с Герой уже МЧС собрались вызывать, вызволять тебя.

— Ты уже и Гере разболтала?

— Они так вчера всё слышал. Разве не знаешь, какие тонкие стены в нашей квартирке?

— Знаю-знаю...

— Ну что там? Что босс с тобой сделал?

— Пока ещё ничего, но он хочет, чтобы я кое-что выполнила. А, вернее, исполнила.

— Что?

— Не признаётся. Сказал, позже узнаю.

— Мда, Поля. Твой босс не извращенец! Он — садист!

— И не говори, Маргоша. И не говори.

Дохожу до конца крыла и отбиваю звонок, открываю дверь в приёмную и тут же отпрыгиваю назад, замечая в комнате Горецкого.

— А ну-ка стой! — громко заявляет босс.

Вот и чего он вылез из своего кабинета? Стоит в приёмной, даёт распоряжение помощнику, тот что-то быстро записывает в ежедневник, и тут я нарисовываюсь.

— Вернись.

Захожу и протягиваю ему письмо.

Горецкий даже не читает его, возвращается в свой кабинет, садится за стол и пальцем манит меня.

Пальцем?

Меня?

Ну уж нет!

— Зайди.

Тяжело выдыхаю и медленно плетусь в его кабинет.

— Дверь закрой.

Закрываю. Стою поодаль, сцепив пальцы в замок.

Горецкий опять окидывает меня нездоровым взглядом, а после начинает изучать письмо. Читает, хмурится, чем-то очень недоволен. Берёт ручку и что-то черкает на бумаге.

— Не по адресу, — рычит, но я понимаю, что не на меня, а на того, кто ему письмо отписал. Ставит свою подпись и отдаёт: — Передай финансовому директору, это его зона ответственности.

Забираю письмо, чувствую себя каким-то почтовым голубем: туда-сюда, туда-сюда, и это в эпоху электронного документооборота? Он тоже есть в фирме, но такие вот бумажонки будут жить вечно.

— Могу идти?

— Нет.

Встаёт, медленно надвигается на меня. Что, опять к стенке прижмёт? Любит он это дело.

Ходит вокруг меня, как кот вокруг миски со сметаной, мучает молчанием. Слежу за ним взглядом и пытаюсь унять дрожь в коленках.

И опять этот парфюм... Из чего его делают? Из афродизиаков? Этот запах кружит голову.

Или... дело вовсе не в запахе?

Бррр! Мотаю головой, пытаясь отбросить эти странные мысли.

Приди в себя, Полюшка, этот человек хочет тобой отужинать, а ты от его запаха улетаешь.