Рыжая Соня и Владыка падших
Шрифт:
— Ну и демоны с ними, ты что?! — машинально перехватывая из его рук легкое тело девочки, возразила Соня, но было поздно: парень побежал к охваченным пламенем воротам, из-под которых струился удушливый дым. Словно начисто забыв о тяготеющем над ним проклятии, о своем страхе, он отвязывал обезумевших животных от коновязей, и в последний момент, спасаясь от начавших обрушиваться перекрытий, успел вскочить на спину Винара.
— Давай, мальчик! Не подведи!..
Одним прыжком вороной преодолел расстояние, отделяющее его и седока от ворот, и вынес Марсала во двор, где тот не медля спешился и вновь вступил в битву. К утру кошмар завершился полной победой. А потом внезапно хлынул сильный дождь, превращающий в потоки грязи дымящиеся развалины страшного замка и смывая
Арвина мирно спала на руках Марсала, который боялся пошевелиться, чтобы не нарушить ее хрупкий покой. Но вот девочка сама открыла огромные доверчивые глаза, пытливо оглядывая своих спасителей.
— Что ты собираешься делать? — спросила Соня.— Теперь ты осталась совсем одна. Может быть, пойдешь с нами?
— Нет,— покачала головой Арвина,— это невозможно. Я останусь в Ванахейме. Так надо. А вообще я подолгу не задерживаюсь на одном месте...— Она вздохнула.— Вы уверены, что ни о чем не хотите меня попросить?
— Ни о чем,—твердо возразила Соня.
— Ни о чем,— эхом повторил Марсал.
— Но ведь я и сама знаю, что вам нужно,— улыбнулась она.— Чтобы совершить чудо, не всегда нужна кровь.
По двору потерянно бродил вороной жеребец, нервно втягивая чуткими ноздрями наполненный запахом гари воздух. Арвина негромко свистнула, подзывая его, и животное явилось на зов.
— Он твой,— сказала девочка, вкладывая повод в руку Марсала.— Проклятие предков больше не властно над тобой. Так вы быстрее доберетесь до Гипербореи.
— Спасибо,— выдохнул парень, видя, что животное повинуется ему.
— За что ты благодаришь меня? — искренне удивилась Арвина.— Ты все Сделал сам, сила твоего сердца победила проклятие. Чудес заслуживают лишь достойные. Соня! Для такой, как ты, трудно измыслить награду, но все же постарайся не расставаться с созданным мною ножом: в любой битве он поможет тебе...
— Послушай,— говорил Марсал на следующий день,—а зачем нам возвращаться в Гиперборею? Эрдед сгорел, череп у нас — не знаю, имеет он какую-то силу или нет, но все-таки, я думаю, его можно дорого продать. Эти люди предали нас, послав на верную гибель, и служить им дальше мне вовсе не хочется. Что, мы дела по душе не найдем?
— Допустим, я хочу взглянуть Северу в глаза,— ответила Соня.— А уж потом думать, как быть дальше. Я ничего не могу решать вот так, сходу, не разобравшись во всем до конда, но тебя не держу — поступай как знаешь.
— Я не хочу с тобой расставаться, Соня. Я отправлюсь с тобой в Гиперборею — да куда угодно! — если только у меня есть хоть какая-то надежда, что когда-нибудь мы сможем быть вместе.
— Нет, Марсал,— отозвалась она.— Такой надежды у тебя нет. Ты смелый человек, отличный боец и сможешь стать великим героем, я это признаю, но... Но я совсем не та женщина, которая тебе нужна. Уверена, что твоя суженая где-то ждет тебя и сможет дать тебе счастье... но не я.
— Ну что ж, Соня. По крайней мере, ты, как всегда, честна... Доберешься одна?
Она кивнула.
— Держи,— Марсал передал ей тяжелую сумку с Хрустальным черепом.— Я и так получил больше, чем мог желать. Прощай. Пусть тебе тоже повезет найти свое счастье.
Он пришпорил Винара и вскоре исчез вдали.
Соня в самом деле не сомневалась, что одиночество ей не страшно. Не впервой было путешествовать одной и при необходимости самой защищать себя. Она прикинула, что путь до Гипербореи займет не слишком много времени — от силы несколько дней — и до Асгарда добралась без происшествий, словно ее беспокойная судьба была настолько утомлена последним приключением, что решила дать девушке передышку — для новых испытаний. В предчувствии близкого завершения пути и подгоняемая желанием выяснить, в самом ли деле Вожак настолько коварен, что отправил их с Марсалом на верную смерть, Соня ехала и днем и ночью, останавливаясь лишь для того, чтобы напоить лошадь. До Гипербореи было уже рукой подать, и она рассчитывала добраться до Логова Волчицы не позднее вечера следующего
Обычно Соня, хоть и не считала себя суеверной, старалась не забредать на кладбища. Эти обители мертвых наполняли ее сердце глубокой печалью, напоминая о неизбежном конце всего сущего. Но что было делать, если как раз возле такого мрачного места бегущая легкой рысью Чейта внезапно захромала и наотрез отказалась идти дальше? Соне пришлось спешиться — у лошади оторвалась подкова. Значит, до ближайшей кузницы придется идти своим ходом, не мучить же ни в чем не повинное животное. Старое заброшенное кладбище с заросшими травой надгробиями выглядело вполне мирно, и все-таки Соня зябко поежилась — скорей бы убраться подальше отсюда.
Внезапно послышались приглушенные голоса. К кладбищу приближалась небольшая процессия — всего три человека. Они несли четвертого, однако не в гробу, а завернутого в темную холщовую ткань. Девушка бесшумно шагнула в густую зелень кустов, способных скрыть и ее саму, и Чейту. Успокаивающе поглаживая кобылу, Соня принялась наблюдать, что же будет дальше. Небрежно сбросив свою ношу на землю, мужчины с помощью заступов быстро выкопали могилу, а точнее, не особо глубокую яму, куда и спихнули четвертого. Затем столь же поспешно они забросали яму землей и удалились. Все бы ничего, если бы девушке не почудилось, будто завернутый в ткань человек шевелился. А что, если это не труп? Дождавшись, пока они отъедут на достаточное расстояние, Соня осторожно приблизилась к могиле. Ее разрывали противоречивые чувства: оставить все как есть, взять Чейту и поскорее найти местного кузнеца — или проверить свою догадку. В конце концов, любопытство взяло верх над здравым смыслом. Неплохо зная себя, Соня понимала, что, если сейчас уйдет отсюда, то потом будет мучиться, и, возможно, даже вернется... но тогда уж точно будет поздно. И вот, опустившись на колени и закусив нижнюю губу, она принялась ножом и руками раскидывать свежую землю и довольно скоро добралась до цели. Вспоров плотную темную ткань, закрывающую лицо похороненного, она увидела средних лет мужчину — впрочем, точно определить его возраст было непросто, лицо представляло собой иссиня-багровое месиво. Должно быть, этого человека много часов подряд избивали, а, возможно, даже пытали. Руки его были крепко связаны за спиной. Соня приложила пальцы к вене на шее мужчины. Да, она не ошиблась! Троица «друзей» явно поспешила с похоронами. Подхватив мужчину под мышки, Соня вытащила его из могилы и перерезала веревку. Сняв с пояса флягу, девушка плеснула водой ему в лицо. Такая мера подействовала: мужчина со стоном замотал головой и попытался открыть чудовищно опухшие глаза. По мере того как к бедняге возвращалось сознание, его охватывал все больший ужас, причем, похоже, именно Соня была тому причиной. Мужчина шарахнулся от нее, словно от вампира, а потом повел себя и вовсе необъяснимо — приподнялся и пополз прочь, отталкиваясь от земли ногами.
— Н-нет... только не это...— бормотал он, не сводя с Сони глаз.
— Что «не это»? — Несмотря на трагизм происходящего, девушке отчего-то сделалось невыносимо смешно: с каких это пор она способна внушать такой страх?
— Дайва,— в отчаянии воскликнул несчастный,— что тебе еще от меня нужно?! Ты лишила меня состояния, сделала всеобщим посмешищем, оболгала перед кенигом... Да уймешься ли ты ког-да-нибудь?! Доколе ты намерена преследовать меня?
— Но я вовсе не Дайва,— возразила Соня,— ты меня с кем-то путаешь. Я вижу тебя впервые в жизни.. Похоже, тебя здорово стукнули по башке...
— Нергал! — прорычал мужчина, с ненавистью сверля ее глазами.— Ты еще издеваешься?! — С неожиданной для столь плачевного состояния ловкостью он, не меняя положения, с такой силой пнул неосторожно приблизившуюся к нему девушку ногами в живот, что Соня, вскрикнув, отлетела в сторону, а мерзавец тяжело поднялся с земли и теперь стоял, готовый ударить ее еще не один раз. Его напряженные ноги были чуть согнуты в коленях, а пальцы рук напоминали лапы хищника с выпущенными когтями. Хорошенькая благодарность за спасение, искренне возмутилась Соня. Вот и делай после этого добро людям!