Рыжий и черный
Шрифт:
Преодолев очередной перекресток, Брок ткнул пальцем в сторону пешеходного моста через Петлянку:
— Вон любимая кондитерская Лиз. Любое ассорти бери — не ошибешься. Возьми и на меня, пожалуйста.
Грег, выходя из припаркованного прямо на тротуар паромобиля, уточнил:
— Пирожные?
— Лучше набор конфет, чтобы не совпадали подарки. — Брок вышел следом, оглядываясь и еле успевая укрыться щитом от брызг из-под колес проносящегося мимо него паромобиля. — Ну что за день…
Он на миг прикрыл глаза, успокаиваясь:
—
Грег не стал задумываться:
— Розы. Белые. Много.
Брок, уже направляясь к цветочной лавке, рассмеялся:
— Вот же! И тут опередил меня! Ладно… Я тогда куплю что-нибудь из первоцветов. Скромное и непафосное!
Грег промолчал, что соревноваться с Броком у него и в мыслях не было.
До самого госпиталя они добрались только через полчаса, и это еще повезло — они не застряли в пробке у железной дороги. Раздевшись в госпитальном гардеробе, они поднялись на второй этаж, где в коридоре у палаты их встретила почему-то бледная, взволнованная Андре — она вскочила со скамьи, на которой сидела, и как яркая, пурпурная комета, бросилась к ним. Лишь светлая, на все лицо улыбка и робкий родничок эфира в груди не позволили Грегу пасть духом.
— Наконец-то! — Андре, одетая привычно в свободные брюки и теплый, в ромбах и косах белоснежный свитер, замерла перед мужчинами: — Добрый день, Грегори! Добрый день, эээ…
Она смешалась, не зная, как правильно обращаться к Мюраю. Тот подсказал с легкой улыбкой на губах:
— …Брок, не стоит по фамилии, нера…
— Тогда Андре, — поправила она его. — Добрый день, Брок! Я уже думала, что вы только вечером заедете.
Брок честно признался:
— Я бы столько не выдержал, и Грегу пришлось бы меня снимать откуда-нибудь с потолка или…
— …или вытаскивать с ринга, — продолжил Грег. — Прости, Андре, мы просто задержались в городе — на улицах сумасшедшее движение.
Андре подтвердила:
— О да. Давно напрашивается автоматизация светофоров, а то констебли каждый на своем перекрестке творят дичь.
— Займешься? — предложил Грег. — Я договорюсь с Эваном.
Пока Андре обдумывала предложение, он с букетом и коробкой с пирожными в руках направился к палате, но сестра быстро обогнала его и перекрыла ему дорогу:
— Не спеши! — чтобы он понял всю важность, она даже руку вперед выставила.
Брок тут же напрягся — пальцы, сжимавшие небольшую корзину с тюльпанами, побелели:
— Что-то случилось с Лиз?
Андре расплылась в своей самой солнечной улыбке:
— С ней все хорошо, честно-честно-честно! Брок, можно крайне невоспитанный вопрос?
Тот снова напрягся, но разрешение дал:
— Конечно, — только настороженность в его голосе так и слышалась.
Андре тут же прямолинейно спросила:
— Вы реформист?
Ни Грег, ни тем более Брок не ожидали такого вопроса. К чести Мюрая он справился с удивлением и спокойно ответил:
—
Она чуть потухла в своей радости:
— О да. Это проблема. Большая.
Грег не успел вмешаться, напоминая, что это Аквилита — тут процент реформистов крайне мал. Андре уже нашла себе новую жертву:
— Грегори, Брок, стоять тут! Я сейчас! — она рванула к показавшемуся в коридоре Брендону Киту, которого видела в день прибытия в Аквилиту, но которому не была представлена — он тогда спал от бессилия: — прошу прощения, нер Кит, мы не представлены официально, но умоляю, скажите, что вы реформист?
Грег поспешил за сестрой — спасать ошеломленного колдуна. У того от неожиданности алый эфир пробился через руны на лице.
Грен нахмурился, машинально замечая, какие они похожие: Брендон и Андре. Оба в мешковатых брюках, оба в свитерах, только Андре в белом, а Брендон в черном, оба невысокие, коротко стриженные, оба шокирующие своим видом — Брендон татуировками на лице, Андре цветом волос. Оба улыбчивые — только у Андре улыбка была открытой и радостной, а у Брендона откровенно предупреждающей: не подходить! У обоих топорщились карманы брюк — у Андре там были инструменты, у Брендона колоратка и боги знают что еще.
— Брендон, позволь тебе представить, моя сестра…
Та опередила его:
— …кера Андре Риччи. Поскольку вы для моего брата друг, то можете обращаться ко мне по имени. Так вы же реформист, да?
Брендон, поправляя высокий ворот черного свитера и вспоминая, что колоратка в кармане брюк, вежливо ответил:
— И вам доброго дня, Андре. Да, я реформист. Я секре… — он замолчал, наблюдая, как взгляд Андре устремился прочь с его лица на шею, а оттуда на затылок. Андре даже сделала пару шагов, обходя Брендона по кругу:
— Потрясающе! И какая сволочь испортила такую красоту?
Грег кашлянул, пытаясь призвать сестру к порядку. Он не мог сказать, был ли Брендон красив или, скорее, мужественен, но такого обращения он точно не заслужил. Некоторые руны на его лице и теле наносил отнюдь не он и отнюдь не добровольно, а по приказу инквизиции. Брок старательно молчал в сторонке, кажется, радуясь, что Грег запретил Андре с ним общаться.
К счастью, Брендон не обиделся. Он лишь сухо сказал:
— Мне по статусу положено. Я злой черный колдун…
Андре, замирая рядом с Грегом, добавила:
— …мечтающий покорить весь мир.
— Что? — Андре умела озадачивать — Брендон все же поправил её: — мои планы несколько иные.
— Зря! — возмутилась девушка. — Я, например, злой механик, мечтающий покорить весь мир!
Грег не сдержал смешок — он знал отношение сестры к войнам, злу и насилию.
Брендон серьезно подтвердил:
— Хорошие планы, Андре, но…
Она все же не удержалась и осторожно, не прикасаясь пальцем к шее Брендона, указала на полускрытую воротом руну: