С любовью, Рома
Шрифт:
Иногда мне казалось, что будь мы проще, тише, спокойней, то и… он бы оставался с нами до конца. В тот день, когда пьяный Стас решил съездить отцу в глаз, я был готов убить старшего брата. И не то чтобы я не разделял его гнева на отца, но… но ещё больше я боялся, что это окончательно отвернёт его… от нас.
Я не оправдывал его. Да и маме искренне сочувствовал. Но собственный страх был в разы острее, и стоило лишь задуматься о том, что ждало нас дальше, как паника колючей проволокой начинала
— Эй, — шёпот Дамира рассёк тишину комнаты, — Ром, тебе чего не спится?
Предпочтя не определяться, я замер в постели, стараясь ничем не выдать своей бессонницы, но наш личный дагестанец для этого обладал слишком хорошей чуйкой на чужие страдания.
— Не верю, — так же тихо усмехнулся он, стараясь не разбудить Стаса, — у меня кровать полночи ходуном ходит. Чего мучаешься?
Не знал, что ему сказать, поэтому выдал первое, что пришло на ум.
— Дам, а тебе совсем не страшно?
Наверное, нужно было уточнить, но брат, как всегда, понял всё верно.
— Страшно.
— И как ты с этим справляешься?
— Не знаю… не уверен, что я вообще хоть как-то с этим справляюсь.
Я свесил голову вниз, пытаясь разглядеть в темноте выражение его лица.
— Но ты же вечно такой… спокойный!
— А у меня выбор есть?
Смысл услышанного дошёл до меня не сразу.
— Ты сейчас о чём?
— О том, — уже не так радужно усмехнулся Бероев, — что в отличие от некоторых, я в этой семье приёмный. Поэтому на общем фоне моё мнение вряд ли имеет такой же вес.
В этот момент, гонимый возмущением, я едва не свалился со второго яруса.
— Ты — дебил, а не приёмный. Издеваешься, что ли? Да ты больше Чернов, чем… я!
— Спасибо, конечно, — фыркнул брат, — но это вряд ли сильно меняет дело.
— Это меняет всё! — с несвойственной мне горячностью заверил я его.
Мне хотелось сказать ещё что-нибудь ободряющее, но тут в стену надо мной прилетела подушка, запущенная метким броском Стаса.
— Вы на часы смотрели?! — прошипел наш старшенький.
— Тебе надо — ты и смотри! — вполсилы огрызнулся я, раздосадованный тем, что наш разговор с Дамиром прервали.
Отвечать Стас не стал, но, судя по его силуэту в ночи, фак он мне всё же показал, за что получил свою подушку обратно. От души получил, я уж постарался! К сожалению, никакого продолжения разборок не последовало, и Стас просто развернулся к стене, подмял под себя подушку и засопел.
— Ром, — практически неразличимо шепнул Дамир, — спасибо.
А может быть, и не шепнул, но мне всё равно стало немножечко, но легче от мысли, что не один я… боялся этой ночью.
Повернувшись на бок, я попытался уснуть, думая о печальных глазах с поволокой.
***
Суббота
«Сегодня заберу вас», — пообещал он, вмиг испортив мне настроение.
И пока я думал, как бы обставить всё так, чтобы он сначала встретился с мамой, а уже потом принялся за выполнение родительского долга, папа сделал всё сам, уточнив: «Но перед этим увижусь с мамой».
Ликуя, я полез под душ: сегодня следовало быть во всеоружии.
***
Несмотря на то, что я проторчал в ванной дольше обычного, а Стасовы стенания побили все рекорды занудства, из дома мы сбежали раньше положенного, заверив матушку, что у нас срочные дела.
Мелкие сегодня не учились, поэтому в соседний двор мы завалились втроём.
— Ну? — мрачно потребовал Стас, усаживаясь с ногами на спинку древней карусели.
Я кратко рассказал братьям последние новости, с нетерпением ожидая их реакции. Будучи уверенным, что оба оценят гениальность моего плана, жадно потирал руки, представляя скорое воссоединение родителей с моей изящной подачи.
— Ты — тупой, — однако обломал меня старший брат. — А если они ещё сильнее сцепятся из-за твоей учёбы? Нам только этого не хватало.
— Не сцепятся, — обиделся я. — И сам ты тупой! Это не я отцу фингал поставил.
— Хочешь, тебе поставлю? — сходу вскинулся Стас, спрыгивая с карусели, но, к сожалению, был предусмотрительно остановлен Дамиром:
— Ну давайте ещё вы подеритесь, и уж точно зашибись будет. Саня тогда с ходу Саше всё простит.
Мы недовольно засопели, но с разборками решили повременить. На самом деле мы никогда не дрались между собой, но порой привычка противостоять друг другу, имевшаяся у нас с самого детства, брала верх.
— И как вообще можно было додуматься английский валить? — нахмурился Дам, негласно становясь на сторону Стаса, чем порядком меня разозлил.
— Да я что, специально?! — всплеснул руками. — Англичанка сама там себе что-то в голову вбила и теперь требует отца в школу.
— Ну-ну, — съехидничал Стасик. — Это она сама по себе возжелала видеть нашего батю, — и, нервно сплюнув себе под ноги, негодующе воскликнул: — Да нафиг он ей вообще сдался?!
— Ты у меня спрашиваешь?! — завёлся ему в тон. — Говорит, что я ни хрена не знаю…