С любовью, Рома
Шрифт:
— Ха, — фыркнул Дам, предпочитавший по большей части хранить молчание.
— Позор на всю нашу семью, — покачал головой Стас, — если уж ты английский не знаешь, то я китайская балерина.
— А что, похож! — засмеялся Бероев, после чего пояснил: — А по-моему, она просто решила с нас бабки срубить.
— Вариант, — согласился с ним брат, — только пусть учитывает, что с нашего папы ей вряд ли что-нибудь получится поиметь, — и выразительно глянул на меня.
— Я-то тут при чём? Можно подумать, эту схему я ей предложил!
— Кто тебя знает!
— А по-моему, она просто идиотка. Так нелепо валит,
— Ну раз Соне, — иронично заметил Стас, вызывая во мне жгучее желание огреть его чем-нибудь тяжёлым по голове. — То да, полный беспредел.
Зло глянул на этого недоделанного комедианта, за что тут же был награждён многозначительной улыбкой.
Разгореться новому скандалу, как всегда, не дал Дамир, напомнивший нам о том, что пора идти в школу.
***
На самом деле я волновался. И не только из-за родителей. Слова, брошенные мною Соне, никак не шли из головы. Я бы даже, наверное, признался в этом сам, если бы в дело не вмешались братья с их вечными нравоучениями.
Не буду говорить, что поступил бы иначе, будь такая возможность. Девчонки, они же такое… трепло. Кто знает, что они там между собой обсуждают. Корил себя за излишнюю открытость, вот молчал бы с самого начала и не нужно было бы опасаться, что кто-нибудь проговорится Инночке… тьфу… Инне Алексеевне. Но перед Романовой вдруг сделалось стыдно.
«Извинюсь», — решил для себя. В конце концов, должна же она понять мои волнения!
Именно с таким настроем я вошёл в класс биологии. Сонькина парта была пуста.
***
Уроки отсидел как на иголках, каждые пять минут проверяя телефон, нет ли там каких-либо новостей. А ещё взгляд сам собой натыкался на пустующий стул соседней парты.
Елисеев сегодня раздражал как никогда: постоянной болтовнёй и непрекращающимся ёрзаньем на стуле. А ещё от него воняло. Запах пота прорывался даже через дезодорант, которым одноклассник, явно возомнивший себя героем рекламы, облился от души.
— Ты какой-то дёрганый сегодня, — на одной из перемен заметил Ваня, обычно не замечавший ничего дальше собственного носа.
— Зато ты у нас сегодня такой… ароматный, — оскалился я.
Как и ожидалось, Елисеев ничего не понял, лишь почесал свою лохматую репу и мерзко шмыгнул сопливым носом, отчего меня аж передёрнуло.
От греха подальше я схватил учебники и пересел к Лапиной, которая по неведомой мне причине сегодня сидела одна. В обычные дни вокруг неё вечно вились толпы народа.
— Где Романова? — уже через пять минут сдался я, устав убеждать себя, что выбор на Таньку пал совершенно случайно.
Она едко хмыкнула, глянув так, словно всё обо мне знала. Паранойя на тему того, что девчонки вечно сплетничают между собой, вновь заиграла новыми красками.
— Тебе-то чего? — всё же спросила она.
Резко захотелось сказать какую-нибудь гадость, но вовремя прикусил язык, понимая, что ссориться с ней мне явно не с руки.
— Она английский мой утащила, — соврал, вдруг осознавая, что иняза в наших буднях стало непростительно много.
— Понятно, — тут же потеряла ко мне всякий интерес Лапина. — Говорит, что заболела.
— Ясно, — отчеканил я, испытывая очередной приступ тревоги.
К третьему уроку степень моей нервозности достигла максимума, и, забив на все договорённости, я поплёлся в кабинет матери. Перед началом учебного года нами было принято решение по возможности
Короче, лучше ругаться с учителями, чем быть на виду у матери. И я был верен этому принципу до сегодняшнего дня, пока ноги меня сами не вывели к маленькому кабинету английского, который уже месяц числился за Быстрицкой (прости господи!) Александрой Сергеевной.
Собирался толкнуть неплотно прикрытую дверь, но из-за неё послышался знакомый голос, и я оторопело замер на месте.
— И тут я поняла, что не там ищу! — вещала Инна Алексеевна, неведомым образом оказавшаяся в кабинете нашей родительницы. — Вот как это обычно бывает? Познакомились в интернете — а кто там сидит? Правильно, упыри одни, у самих за душой ничего, зато претензий будь здоров. Поэтому я решила заняться проверенным вариантом.
— Это как? — скучающим голосом уточнила матушка.
— А вот как, — самодовольно сообщила Инночка. — В моей подгруппе есть мальчик, неплохой такой паренёк, с головой. Когда вырастет, такой красавчик будет! — то, что она говорила обо мне, дошло до моего сознания не сразу. — Но я не об этом. Мне Настя сказала, что у него там в семье какие-то траблы. Вроде как мать с отцом разошлись. А отец там, поговаривают, ой какой перспективный! Известный адвокат из самой Москвы, представляешь?!
Лишь намёк на папу вывел меня из ступора. С неподдельным ужасом я глотал каждое слово, благо что по субботам школа напоминала сонное царство и в коридоре стояла практически гробовая тишина.
— Не представляю, — всё так же ровно отозвалась мама, заставляя меня покрыться липким потом. Резко захотелось в душ. Мама не могла не понять, о ком вещала наша англичанка. Или нет?
— А ты представь! — тем временем соловьём заливалась Инна Алексеевна. — Богат, перспективен, а если ещё сын хоть немного в него пошёл, то там, скорее всего, и внешность под стать!
Рука невольно потянулась к лицу: я судорожно соображал, похож ли на отца и насколько это критично.
— Так он же в Москве, – напомнила собеседнице родительница, вызвав у меня очередной приступ негодования. Всё она поняла правильно, но отчего-то не торопилась открывать карты перед Инночкой! Неужели ей было всё равно, что какая-то там мымра навострила лыжи в сторону нашего бати?!
— Ну так сын в нашей деревне сидит, к тому же у меня в классе. В общем, я решила, чем чёрт не шутит! Должен же он рейды к ребёнку совершать? Должен. Тут-то я его в школу и вызову.
— А дальше?
— Дальше я уж как-нибудь разберусь, мне бы только шанс выпал с ним повстречаться!
Вот где-то в этом месте захотелось приложить себя лбом о стену. Я же собственными руками практическими затащил отца в школу! И пусть где-то глубоко в душе я верил, что папа пытается вернуть маму обратно, страх того, что в их отношения вклинится ещё одна женщина, прошёлся по мне, оседая комом в горле.