с любовью, Смерть
Шрифт:
— Завтра они идут к нему в студию звукозаписи, — вместо Кары отозвался Ран. — Кое-кто умеет добиваться своего, верно?
Язвительности в голосе, впрочем, я не услышала. Такое чувство, что он не только давно об этом знал, но и сам тому непосредственно поспособствовал.
— Никогда в таких местах не бывала, — уже не сдерживая восторги, призналась Кара. — Как представлю, что там записывались лучшие песни самых популярных исполнителей…
— Ты обещала наделать кучу фото, помнишь, да? — с легким нажимом уточнил Ран.
— Конечно, помню. И про автограф, если встречу
— Вот и отлично. А теперь, дамы, простите. У меня есть одно важное дело, не терпящее отлагательств. — С этими словами Ран подхватил с подноса пробегающего мимо официанта два бокала с шампанским и, ловко лавируя между людьми, направился к дальнему столику, за которым восседали "трешки".
— Плохой знак, — встревожилась я. Среди лиц было замечено одно, довольно неприятно знакомое, принадлежащее Аттосу, к которому Ран в итоге и подплыл, протягивая фужер.
На лице "коллеги" заиграла фантастическая гамма эмоций. Но они перебросились парой фраз и обменялись вежливыми улыбками раньше, чем я решила кинуться их разнимать, чокнулись шампанским, учтиво друг другу кивнули и разошлись.
И что? И все?..
— А ты мордобития и кровопролития ожидала? — прочитав в моих глазах насущный вопрос, изрек Ран и, залпом опустошив бокал, поставил его на очередной пробегающий мимо поднос.
— Как минимум. Ты же ему грозился голову снести, поэтому… Поэтому может ты объяснишь, что это был за акт дружеского примирения?
— Мы же взрослые, культурные люди, которые, несмотря ни на что, способны решать проблемы — словами. Я просто объяснил ему, что он был не прав, а он проникся и все осознал.
— "Осознал"? — недоверчиво переспросила я.
— Ну… осознает. — Ран извлек из кармана телефон, что-то прикинул мысленно и договорил: — Минуты через три.
— Что ты сделал? — Я, не сдержавшись, вцепилась в ворот его футболки, притянув к себе.
— О, моя леди, да ты настроена решительно, — просиял приятель и тут же скорчил комичную физиономию в ожидании поцелуя. — Я жду.
— Это я жду. Объяснений, — осознав двусмысленность положения, руку я все-таки разжала и смятую ткань на его груди разгладила.
— Почему ты меня постоянно в чем-то подозреваешь? — Ран скрестил руки на груди. — Я просто подошел к коллеге, просто предложил выпить в знак перемирия, просто добавил пару загадочных капель в его бокал, пока нес…
— Ты с ума сошел?
— Что не так? Это ведь даже не отрава. А иногда и вовсе для организма полезно…
Опрокинув стул, Аттос вскочил со своего места и опрометью ринулся бежать куда-то через толпу.
— Серьезно, не смотри на меня так. Это слабительное. На второй умный и благородный замысел меня уже не хватило, извините.
— Кровь за кровь, — не сдерживая неприлично рвущийся наружу смех, выдавила я. Это было отвратительно, глупо и… прямо под стать самому Аттосу, который в действительности большего-то и не заслужил.
— Вообще-то ты должна на меня ворчать, а не веселиться, — напомнил Ран, клыкасто улыбаясь.
— Хорошо.
— Ладно, подожду пару месяцев. Я ведь никуда не тороплюсь.
— И куда ты денешься вообще, — согласно кивнула я, и подцепила с подноса еще один фужер с шампанским.
Кто-то настойчиво стучал в окно.
Я с трудом разлепила один глаз, щурясь от ярких солнечных лучей, и, вздрогнув, подскочила, стукнулась обо что-то головой, зашипела и, потирая затылок, попыталась отползти назад, но уперлась в преграду.
Сиала с Дервиком тоже шарахнулись в сторону от окна. Откуда-то из-под меня сонно заворчал Ран.
Точно.
Мы же в машине.
Знатно отметили завершение соревнований, видать.
— Напомни мне, почему мы не поехали домой.
Шея и спина словно вообще мне больше не принадлежали, и я осторожно повертела головой, стараясь их размять, не доломав окончательно.
— Потому что, — ответил Ран, расставляя все на свои места.
Потому что.
Я выползла из машины, потянулась, издавая жуткие скрипящие звуки, и только после этого наконец-то пожелала коллегам утра. Не доброго, нет. Просто утра.
— Вас что, домой не пустили? — с каким-то издевательским сочувствием в голосе поинтересовалась Сиала. Вот почему она такая вся сияющая и свежая, словно не отмечала вместе со всеми? Но она же отмечала. Мы с ней вместе собирались (или таки собрались?) портрету "Черного Министра" рога пририсовать. По ее, между прочим, инициативе.
— Чип забаррикадировал проход и вывесил табличку "Враг не пройдет" на ручку двери, — пробурчал Ран, вываливаясь на улицу со своей стороны. — Я знал, что рано или поздно все этим и кончится. Чую, вернемся мы после работы, а там уже наши вещи по чемоданам рассованы и выставлены в коридор. Мол, вот где ночью шлялся, туда и проваливай, мерзавец. И подружку свою забери.
— А нечего заводить собак умнее себя, — отозвалась я. И едва не вывихнула челюсть очередным зевком.
Нет, на самом деле, праздник удался.
Сначала был фуршет с концертом, потом началась какая-то вакханалия. Помню, что Ран беседовал с одним из магов, ответственных за иллюзии на соревнованиях. Первое время они что-то с интересом обсуждали, после чего куда-то отлучились, и вернулся оттуда Ран уже в одиночестве. Спустя какое-то время поднялась жуткая суматоха — кто-то кого-то потерял, потом где-то кого-то нашли, но — запертого и долго не могли открыть. Напарник делал вид, что это никак не связано с его угрозами отомстить за иллюзию жнеца на последнем этапе, но тем не менее подозрительно быстро предложил сбежать оттуда гулять по городу. После мы махнули в кафе, где случайно отловили одну мутную душу и наконец все же торжественно испили по какому-то термоядерному коктейлю в пабе недалеко от центра… А когда поняли, что ехать домой уже бесполезно, велели таксисту вести нас к Департаменту, где перебрались в припаркованную еще со вчерашнего дня "Агресту", откинули сидения и отключились до самого прихода Сиалы с Дервиком.