С нами были девушки
Шрифт:
— Старший лейтенант Лаврик!
— Слушаю, товарищ капитан! — К столу командира подошел высокий рыжеватый офицер. Крепко сомкнутые губы говорили о волевом характере.
Карандаш Моховцева уткнулся почти в середину большой карты, свисавшей со стола, как скатерть. Здесь господствовали зеленая и коричневая краски: низина, горы и лес. Широкая извилистая линия «шоссейки», идя снизу, от Бухареста, и натолкнувшись на горы, поднималась на перевал. За перевалом она опускалась в долину и снова устремлялась на север. Южнее горного кряжа неровным прямоугольником был обозначен большой город.
Лаврик наклонился
— Вашу постоянную дислокацию уточним в ходе продвижения передовых войск. Временно при вступлении на территорию Румынии дислоцируетесь в этом месте… — Карандаш командира скользнул по карте вдоль шоссейной дороги. — Видите, что здесь делается? Куда ни бросишь взгляд — или вышка, или нефтеперегонный завод. Ясно? Теперь, когда Румыния повернула оружие против немцев, возможны налеты фашистов на эти объекты… Они уже бомбардируют румынские города… Посты размещаете полуовалом вокруг нефтяного района. Боевое задание: сберечь народное богатство, не дать разрушить его с воздуха. За каждый объект отвечаете головой. Ясно? А?
— Так точно, товарищ капитан!
— При дислокации роты учесть, что один пост выдвигаете вперед, непосредственно на подступы к кряжу… — Карандаш командира запетлял по пунктирной линии горной тропы и обозначил жирной точкой место поста. — Горы создают возможность неожиданного появления противника с севера и северо-запада. По приказу командующего в схему оповещения поста включается зенитная батарея, расположенная в этом же пункте. Назначьте сюда наиболее подготовленных людей…
— Ноль девять, товарищ капитан.
Карандаш в руках капитана на мгновение застыл.
— Хорошо, — согласился Моховцев. — Пусть девятый… Теперь дальше… Вот здесь, — указал командир на перекресток дорог, — проходит постоянная линия связи. Ваша задача, — карандаш скользнул вдоль черной линии, — подключиться к ней и повести шлейф к ротному посту, вот сюда. — Карандаш передвинулся в прямоугольник большого города. — А здесь — линии связи с постами и зенитчиками. Все. Ясно? А?
Лаврик выпрямился, повторил задачу, поставленную роте командиром батальона.
— Хорошо. Выполняйте! — приказал Моховцев. — Схему постов представить мне на утверждение в двадцать ноль-ноль.
Лаврик, отдав честь, отошел от стола командира.
2
На наблюдательных, ротных и батальонных постах необычайное оживление. В отличие от компактных воинских частей подразделения Моховцева должны были передвигаться к новому месту каждое своим маршрутом. Пост ноль девять уже покинул разрушенную хату над Днестром и пешком пришел на ротный пост в небольшой городишко Рыбницу.
Белые от пыли улицы этого городка покоились между могучими прибрежными холмами. Над ними стояло горячее августовское марево, полное запахов сушеной вишни, расколотых арбузов и нагретого солнцем винограда. Иногда от Днестра веял застоявшийся ветерок, на мгновение прибавлял к горячему, дурманяще сладкому воздуху какую-то свежую горечь и приносил в городишко рокот самолетов, патрулировавших над переправой.
Посты уже целый час, как собирались на ротном посту. Девушки слонялись по тесному двору, ожидая командира роты Лаврика и приказа трогаться в путь.
Всех интересовала новая
Не выдавая своего волнения, девушки шутили друг с другом, перебрасывались остротами. Овеянные всеми ветрами, дубленные морозом и паленные солнцем, пуганные бомбами и свистящими, осколками, они так привыкли к фронтовой жизни, что у многих появились незаметные для них самих характерные солдатские привычки. Но если в боевой обстановке у них появлялась внутренняя собранность, военная ловкость и способность не теряться, то сейчас, во время вынужденного безделья во дворе ротного поста, девушки не знали, куда себя девать.
В кирзовых сапогах с широкими голенищами, в вылинявших на солнце гимнастерках и юбках, в неизменных пилотках, казавшихся крошечными на их пышных кудрявых прическах, они разговаривали охрипшими голосами, по всякому поводу хохотали. От их крепких, подтянутых фигур, от загорелых, кое у кого облупившихся лиц веяло здоровьем и какой-то не женской силой, и, наверное, многие матери не узнали бы сейчас своих нежных дочурок. Живя на отдельных постах, девушки редко собирались вместе. Некоторые, познакомившись по телефону, знали друг друга только по голосу. Теперь они знакомились заново, а давние подруги, отбросив всякий военный ритуал, обнимались и целовались.
То там, то здесь собиралась небольшая группка, и посреди нее какой-нибудь Василий Теркин в юбке с веселыми, красивыми глазами оживленно рассказывал очередную солдатскую историю.
Все время прибывали новые посты, и разговоры, лениво угасавшие в теплом мареве дня, опять вспыхивали…
Пост ноль девять — Давыдова, Зина, Зара, Люба и Рая, примостившись на подмазанной синькой завалинке, с нетерпением ожидали дальнейших событий.
— Почему так долго? Двигались бы уже! — нервничала Зара. Она не любила ждать.
— Потерпи, — ответила Рая. — Двинешься, успеешь!.. Еще неизвестно, куда двигаться…
— И чего бы это я переживала? — жуя хлеб с салом, говорила Малявина. — Кто спешит — людей смешит. Будет приказ — поедем. Наше дело солдатское: без команды — ни с места!
Зина как-то выделялась среди своих подружек. Стройная, задумчивая, светлолицая, она сидела спокойно и прислушивалась к разговорам.
Потом ей надоело сидеть на завалинке, она поднялась и начала ходить по мягкой траве. Мысли ее сейчас были далеко отсюда. С высокого холма, на котором прилепился домик ротного поста, виднелся могучий Днестр, низкий правый бессарабский берег и высокий левый, который то там, то тут прорезывали узкие, вьющиеся на восток белые дороги. Она невольно бежала взглядом по этим стремительным белым лентам, до самого горизонта. По дорогам время от времени медленно двигались к переправе через Днестр черные точки: автомобили, тягачи, подводы… Иногда сердце ее вздрагивало: может быть, в одной из этих машин едет сейчас Андрей. Но нет! Она хорошо знала, что батальон еще не двинулся, что первой едет их рота, что Андрей находится сейчас далеко-далеко отсюда, на востоке… Что он теперь делает? Наверное, тоже собирается в дорогу… А может, он не пойдет следом за ними, может, ушлют его куда-нибудь в другое место?.. Ведь на войне всякое бывает…