С нежностью цвета огня
Шрифт:
— На чём мы поедем?
— На машине.
Столь будничный ответ выбивает меня из колеи. Почему они тогда у себя там машинами не пользуются? Зачем возиться с каретами и лошадями?
Аллеон всё ещё улыбается — то ли до сих пор смакует мою реакцию на его появление, то ли забавляется тем, как я стараюсь сохранить невозмутимое лицо. В любом случае, идти у него на поводу и переспрашивать о транспорте я не намерена, поэтому просто киваю:
— Тогда платье тоже пойдёт.
— Ты хотела штаны?
— Они гораздо практичнее.
Ещё до того, как встретила Вайол, я своими глазами видела нескольких женщин, одетых в бриджи и сапожки, поэтому уверена,
— Боюсь, тут этого нет. Ты уже что-нибудь выбрала?
«Выбрала», скажет тоже! Было бы из чего выбирать! Самое скромное, что мне удалось отыскать, перерыв чуть ли не всю одежду своего размера, — тёмно-бордовое платье. Достаточно свободное, чтобы не обнимать тело, словно шёлковая перчатка, и даже прикрывающее колени, но зато так подчёркивающее грудь, что я как-то не уверена, стоит ли его брать. Аллеона ведь не соблазнить нужно, а отвадить. С другой стороны, остальные платья ещё откровеннее, поэтому я всё-таки показываю, на чём остановилась.
— Подойдёт, — заключает он, проведя подушечками пальцев по тонкой ткани. — Переодевайся, а я расплачусь.
И когда я уже готова закрыться в примерочной, поверх платья неожиданно ложится комплект нижнего белья. Тот самый, который мне так понравился. Щёки стремительно теплеют. Ошарашено подбираю слова, но сиир уже удаляется, никак не комментируя свой внезапный порыв.
Отказаться нет сил. Надеваю бельё, любуюсь своим отражением, медленно глажу узор кружева и впервые за последние месяцы чувствую себя по-настоящему красивой женщиной. Несвоевременно, зато безумно приятно. Платье, мягко скользнувшее по коже, ничуть не портит удовольствия.
Аллеон, оказывается, тоже успел переодеться. Никогда не думала, что узкие чёрные брюки на длинных мужских ногах — это так возбуждающе! Надеясь, что не выгляжу такой же голодной, как та блондинка из гостиницы, скольжу взглядом выше. Рубашка простая, тёмно-синяя, но даже ослабленная шнуровка ворота не может скрыть, что плечи и грудь у него действительно широкие.
— Надень что-нибудь сверху, — шепчу севшим вдруг голосом. — Тебя в таком виде даже десяток браслетов не спасут.
Добравшись, наконец, до его лица, понимаю, что Аллеон всё это время тоже на меня смотрит. Причём с таким неприкрытым желанием, словно от мысленного раздевания вот-вот перейдёт к реальному и хорошо ещё, если не прямо тут, а хотя бы в примерочной. Приятно, конечно, но… это же Аллеон! Мой билет домой! Я просто не могу с ним флиртовать! Он, конечно, чудесный и обаятельный, но, предложи кто прямо сейчас проводить меня обратно в мой мир, раздумывать я бы не стала. Вернуться мне хочется. Выбраться из этого женского царства, решить вопрос с помолвкой, будь она трижды неладна, найти Вайол — и домой! Приключения — это здорово, но там учёба, друзья, любимая бабушка и Зар, мой шикарный красавец-кот. Очень удачно, что перед сессией я вывезла пушистого лентяя на дачу, под бабулино крылышко, иначе он бы все цветы съел и отощал совсем, пока нерадивая хозяйка по чужим отражениям нагуляется.
— На улице слишком жарко, — отказывается Аллеон, с усилием отворачиваясь. — Не беспокойся. Мы всю дорогу будем одни, а в столице сразу пойдём к переходу. К тому же, у меня ведь будет браслет.
Впереди два дня в замкнутом пространстве, так что, пожалуй, самое время взяться, наконец, за ум. Нельзя, чтобы это переросло в настоящую влюблённость. Уверена, настаивать он не посмеет, главное — самой не забыться,
Отрезвлённая, уже спокойно, без глупого придыхания, уступаю:
— Ладно. Тогда давай закончим с этим поскорее.
Мужчина чуть хмурится, пытаясь объяснить перемены, но без споров ведёт в очередной магазинчик.
— Выбирай, — улыбается приглашающе.
— Почему я? Тебе ведь его носить.
— Тебе тоже придётся. Браслеты делают парными.
Вокруг сияют золотые и серебряные украшения, а у меня от их вида окончательно портится настроение и всплывают весьма неприятные подозрения.
— Это ведь будет не всерьёз, да?
— Для этого мира — почти всерьёз. Для нашего — не совсем.
С сомнением разглядываю бархатные подушечки. Аллеону тут, конечно, туго, и надо как-то его спасать, но брак, пусть и фиктивный, пусть и не действительный в их с Вайол отражении…
— Ты передумала? — он вроде бы даже не удивлён.
Зря всё-таки я о браслетах заговорила.
— Нет. Но выбирать мне совершенно не хочется, так что доверю это тебе.
Правильней было бы и вовсе отказаться, хоть и запоздало, но где гарантии, что рассерженный мужчина не передумает и не оставит меня в этом «уютном» мирке? Мало ли что он там обещал. Хоть и не хочется так о нём думать, но верить, что все вокруг честные и добрые, совсем уж наивно. В конце концов, мы знакомы всего ничего.
Счастливая продавец, предвкушая скорую прибыль, вовсю нахваливает разложенные на витрине браслеты. «Эти из редкого металла, те — от самого талантливого мастера, а вон те — настоящий ювелирный шедевр, только вчера привезли…». Я не слушаю. Глядя на то, как тщательно и сосредоточенно Аллеон выбирает вещь, которую, вообще-то, уже к завтрашнему вечеру сможет продать или выбросить, я всем своим существом чувствую, что он мне лжёт. Или очень, очень изрядно не договаривает. Если бы голова по-прежнему была забита розовым туманом, сделать такое открытие было бы обидно, но в том настроении, в каком я сейчас, так даже лучше. Обманывать кого-то в ответ всё-таки не так подло.
— Мне ничего не понравилось, — отстранённо сообщает сиир, вернувшись. Тон его голоса явно на пару градусов холоднее обычного, и смотрит он не на меня, а куда-то в стену.
Что ж, он не маленький, сам понимает, куда попал. Раз привередничает с понравилось-не понравилось, значит, не так уж и беспокоится.
— Будем надеяться, всё обойдётся.
Кивает.
Покинув разочарованную продавщицу, несколько минут шагаем по улице, потом сворачиваем в переулок, ещё и ещё, пока не оказываемся на окраине возле большого здания. Сиир двигается уверенно, будто не только бывал в этом городе раньше, а прямо тут и вырос. Даже не притормозив, выбирает среднюю из трёх имеющихся дверей. Внутри — самый обычный гараж. Разве что машины странные, похожие на всё те же кареты, только на относительно нормальных автомобильных колёсах и с тонированными стёклами.
Переговоры проходят быстро. Пожелав нам приятной поездки, появившийся солидный усатый мужчина размещается за виднеющимся в кабине рычагом. Аллеон молча распахивает мне дверцу. В отличие от внешнего вида, салон не имеет с машиной ничего общего. Слева и справа располагаются два коричневых диванчика, посередине — самый настоящий столик. Стоять тут, разумеется, нельзя, но места достаточно много.
Устроившись напротив, он выдвигает подлокотник дивана:
— Еда и напитки.
— Спасибо, — моя благодарность такая же сухая, как и его вежливость.