С нежностью цвета огня
Шрифт:
— Правда. Какая тогда плохая?
— Чтобы пользоваться магией, ему нужно было моё присутствие, поэтому пришлось поехать к какому-то закрытому заводу и подождать, пока он разберётся с толпой клонированных верзил.
— Он что, проиграл, и на тебя тоже напали?
— Не думаю, что он проиграл.
— Почему тогда ты вернулась одна и в таком виде? — допытывается, выпуская меня из лифта.
— Один из них меня заметил, — сдаюсь. — Рраяр был занят, так что пришлось справляться самой.
Аллеон замирает, так и не донеся ключ до замка, и очень-очень спокойно
— Тебе пришлось самой справляться с нэрдом?
До сих пор я не думала о том, что убила разумное существо. Нужно было бороться, искать дорогу обратно, и мысли были заняты, а теперь накатывает осознание произошедшего. Я, которая даже ненавистных пауков жалела, предпочитая держаться от них в стороне, кого-то убила! Просто поразительно, на что способен человек ради спасения своей жизни.
— Так получилось, — признаюсь угрюмо.
— Они не живые, Дари. Нэрды — искусственные существа. Не вини себя, они ничего не чувствуют.
— Спасибо, — выдыхаю, испытывая благодарность и колоссальное облегчение. — Не злись, ладно?
— Я сержусь не на тебя, — отрицательно качает головой сиир.
Судя по его плотно сжатым губам, джаройя ждут большие неприятности, если тот вдруг снова надумает явиться. Что бы на этот раз Аллеон с ним ни сделал, защищать его я точно не стану! Может, даже помогу, если настроение будет. Заслужил.
Когда мы, наконец, входим в квартиру, почти бегом устремляюсь в ванную, чтобы поскорее смыть следы безумного дня. А после, подобревшая и спокойная, выбираюсь на кухню, где Аллеон разогревает нам ужин.
Прислонившись к косяку, несколько секунд просто любуюсь видом любимого мужчины в моём цветастом фартуке и с деревянной лопаткой в руках. Признаться, когда он в первый раз так облачился и принялся что-то готовить, поминутно сверяясь с рецептом на сайте, моей реакцией было недоверчивое изумление. И пусть грибной суп по консистенции напоминал скорее густой кисель, чем пюре, я всё равно была в восторге, о чём и сообщила начинающему повару, не скупясь на комплименты. Не так уж много мужчин способны радовать своих женщин подобным незатейливым образом! Смущённый щедрой и искренней похвалой Аллеон пообещал продолжить своим эксперименты завтра. С тех пор колдующий над продуктами сиир стал у нас привычным явлением.
— Значит, вопрос с институтом закрыт? — первым заговаривает он, не отвлекаясь от плиты.
— Ага. Экзамены кончились, да и с документами теперь всё улажено.
Мысль о том, что сессия подошла к концу и впереди меня ждёт несколько месяцев заслуженного отдыха в компании Аллеона, отзывается внутри удовлетворённым теплом. Улыбнувшись и сладко потянувшись всем телом, отделяюсь от косяка и принимаюсь помогать: достаю из шкафа тарелки, выкладываю приборы.
— Поскольку нисса Арквия выразила желание жить здесь, твоему переезду больше ничто не препятствует, — Аллеон выбирает момент и ловит мой взгляд. — Ты ведь не передумала?
— Разумеется, нет!
— Хорошо, — с небольшой задержкой отзывается он, отмирая и вновь возвращаясь к готовке.
Молча поджав губы, качаю головой. Почему он всё время
Праздничная атмосфера подпорчена, однако выяснять отношения я не готова: слишком бурлят эмоции, не хочу в запале сказать что-то действительно обидное.
Перетащив к себе пару листиков салата и красивый кусочек запеченного мяса, принимаюсь безжалостно его кромсать.
— Дари, — тихо зовёт Аллеон.
— Что? — выходит неласково, но я и не пыталась.
— Рраяр сказал тебе что-то неприятное?
Голос у него невесёлый. Я чувствую, как испытующе и внимательно он смотрит, пытаясь отыскать что-то на моём лице, но упорно изучаю содержимое своей тарелки.
— Нет.
Разговор на время еды прекращается сам собой. Сидящий напротив сиир отстранён и задумчив — его обычное для последних дней состояние. Сам он молчит, но я почти уверена, что причина в приближающемся двухсотлетии. Или, возможно, ему надоело это отражение и тесная жилплощадь. Если бы не сессия, давно бы прижала его к стенке и заставила признаться, в чём дело, но я всё откладывала. И вот теперь едва сдерживаюсь, чтобы не вцепиться с расспросами: надоело!
— Думаешь, я ребёнок? — начинаю с вызовом, едва он доедает последний кусочек. — Не понимаю, что делаю? По-твоему, я приняла браслет, чтобы потом в разных мирах жить?!
— Вовсе нет, — вздыхает.
— Тогда сколько можно спрашивать о возвращении?! Почему ты вечно во мне сомневаешься?
— Потому что перспектива отправиться со мной тебя не радует. Ты всегда хмуришься, когда мы об заговариваем. Что ещё я должен думать?
— Хмурюсь? Да потому что я одно и то же уже шестой раз повторяю!
— А ещё ты разговариваешь во сне, — добавляет мужчина, никак не комментируя мою реплику.
Вот теперь я смущаюсь. Мы по-прежнему спим в разных кроватях, даже в разных комнатах, неужели он правда что-то услышал? Квартира, конечно, маленькая, но не могла же я говорить настолько громко?
— Мало ли, какая мне ерунда снится?
— Ерунда? — усмехается он, изогнув брови. — Тебе снится Рраяр, если только я правильно понял многочисленные и весьма нелестные эпитеты.
— Вот же пакость! Даже во сне от него покоя нет!.. Я хочу поехать, Аллеон. Хочу, чтобы мы были вместе, веришь?
Встав из-за стола, он присаживается на корточки рядом со мной и, взяв мои ладони в свои, ласково их поглаживает.
— Верю, Дари. Просто подумал, что зря я, наверное,…
Что за мазохистская привычка излишне драматизировать? Зачем он это делает? Почему упрямо считает, что все мои чувства к нему сводятся к жалости? Это не так!
— Что?
Всё моё раздражение теряется в глубокой, мягкой зелени его глаз. Какой же он всё-таки красивый! Красивый, надёжный и самый родной. И весь мой. Весь в моём полном распоряжении. Давно пора начинать пользоваться этим приятным фактом.