С открытым забралом
Шрифт:
Уехал Фрунзе. Уехал Фурманов. Словно распалась какая-то связь. Не то чтобы Валериан Владимирович чувствовал себя в глухом одиночестве, нет. Те, кого он знал близко и успел узнать здесь, уезжали на новый фронт. А он оставался без их духовной поддержки в необычной роли дипломата.
Он думал о своем младшем брате Николае. Где Коля сейчас? Еще в восемнадцатом добровольно вступил в Красную Армию, командовал бригадой, дивизией, освобождал Орел, Курск, Донбасс. Разгромил и уничтожил десант врангелевского ставленника Назарова, который пытался поднять восстание на Дону.
Конечно, Валериан Владимирович не может знать, что скоро, очень скоро, всего через месяц, его брат Николай поступит в распоряжение командующего Южным фронтом Фрунзе и 9-я стрелковая дивизия
Так братья Куйбышевы навсегда вошли в биографию Фрунзе, а он вошел в их биографии.
Где сейчас Дмитрий Фурманов, с которым Валериан Владимирович хоть и редко общался, но успел оценить как незаурядного человека с глубоким, серьезным и героическим отношением к жизни? Он тоже на фронте, на Таманском полуострове.
Война не затухает. Будут жертвы, и, возможно, немалые. Но что-то изменилось в мире.
Валериан Владимирович осознавал важность своей миссии в Бухаре. Он с головой ушел в разработку договора, регулирующего отношения между РСФСР и Бухарской Народной Советской Республикой. Чем больше вдумывался он в смысл происходящих событий, тем необыкновеннее они ему казались. Что такое Бухарская Народная Советская Республика? Почему народная, а не социалистическая?
Во всем следует разобраться. Надо понять, взвесить... Без этого нельзя правильно определить линию поведения. Бухарская революция — явление необычное в деятельности Коминтерна, у нее нет примера в истории.
Психическое напряжение не ослабевало и оттого, что бежавший эмир не угомонился: создал в Восточной Бухаре армию, командование которой поручил басмачу Ибрагим-беку. Готовились к походу на Советскую Бухару и курбаши Курширмат, Муэтдин, Исраил. Национальных кадров не хватало. Плохо было с продовольствием. Внутри самой Бухары зреет заговор мулл, баев и притаившихся беков.
Самостоятельное государство... Казалось бы, какое дело полпреду другой страны, пусть даже дружественной, до всех этих трудноразрешимых вопросов? Разве он обязан думать о хозяйстве или военных делах этой страны? Он дипломат, лицо, уполномоченное своим правительством для переговоров и дипломатических отношений с представителями других государств. Он не советник, а полпред.
Куйбышев перелистывал старые книги по истории дипломатии. Новых просто еще не существовало в природе. Советская дипломатия только рождалась, и она резко отличалась от дипломатии буржуазных стран. История прежних дипломатий изобиловала описанием всякого рода пустячков. Собственно, в книгах слово «дипломатия» означало не внешнюю политику или международное право, а искусство ведения переговоров. Тут же приводились образцы искусства. Вильгельм II якобы изобрел формулу: «Бестактность — признак мужества». Бельгийскому королю канцлер заявил без обиняков: «Я не могу уважать монарха, который чувствует себя ответственным перед депутатами и министрами, вместо того чтобы отвечать только перед господом на небесах. Тот, кто в случае европейской войны не будет со мной, тот будет против меня». Коротко и ясно. Сколько амбиции! А где сейчас Вильтельм II? Вилли и Никки сыграли свою партию. Оба на свалке истории.
Модус вивенди... Что бы это значило?.. Говорят, русский дипломат прошлого века князь Горчаков настолько оттачивал ноты, что по своим стилистическим качествам они приближались к художественным произведениям. «Россия сосредоточивается» — крылатая фраза Горчакова. Он дружил с Пушкиным и Тютчевым...
На фоне советской дипломатии вспыхнула яркая звезда: Георгий Чичерин. Потомственный дипломат, из древнейшего дворянского рода. Одно время
Куйбышев видел прославленного дипломата в Москво. Лысоватый мужчина лет пятидесяти, с бородкой клинышком, короткими усиками, с длинными музыкальными пальцами. Ослепительно белая рубашка, пестрый галстук, запрятанный в жилетку. А главное, разумеется, глаза — спокойные, как бы бесстрастные, созерцательные. Друг Карла Либкнехта. Еще в девятьсот седьмом был избран секретарем Заграничного бюро РСДРП, отдал на нужды партии все свои средства. Это ему принадлежит крылатая фраза о служении революции: «Надо уметь понять величие сознательного отдавания себя!» За революционную деятельность сидел до восемнадцатого года в английской тюрьме. Теперь он нарком иностранных дел. Он много делает, для того чтобы капиталистические страны признали Советскую Россию. Конечно же полпред в Бухаре Куйбышев даже в мечтах не осмелился бы поставить себя рядом с Чичериным, выдающимся дипломатом, признанным на Западе. Слава богу, полпреду Бухары не нужно облачаться во фрак. Но заняты они, по сути, одним и тем же делом: дипломатией, какой еще не было и какой просто не могло быть — открытой дипломатией, лишенной коварства, вероломства, где дипломат всегда посол мира. Это Чичерин подписал Брестский договор, высмеяв заявление Троцкого, предлагавшего сдать немцам Петроград и Москву, чтобы, мол, этой мерой «держать весь мир в напряжении».
— У Кутузова была стратегия, — сказал Чичерин, — а вот что у Троцкого, не пойму. Он готов все сдать: Москву, Петроград, Россию. Наверное, они ему не так уж нужны. А мы не отдадим!..
Да, рождение Советского государства нанесло сильный удар по методам и приемам тайной дипломатии империалистов, «золотой век» старой дипломатии закатился.
У Куйбышева все больше складывалось представление о дипломате не как о неком чиновнике министерства иностранных дел, а как о политическом работнике, который в своей практической деятельности должен опираться не на красивые фразы и приятные улыбки, не на ловкость дипломатов, а на учение партии, на учение Ленина. Дипломатия — это особый вид государственной, а не чиновничьей деятельности. Через нее осуществляется внешняя политика РСФСР. Дипломат не должен выступать наперекор закономерному процессу общественного развития, а должен помогать ему.
Все эти мысли вызревали в его голове, будоражили; хотелось разобраться теоретически в смысле и существе бухарской революции.
Нет, не только дипломатическим представителем чувствовал он себя в новой Бухаре. Он хотел быть ее строителем, одним из создателей небывалого государства. Он не мог отделить себя от ее народа, от того, что здесь происходит.
Он догадывался, что здесь еще будут битвы и с заговорщиками, и с басмачами. Не угомонится эмир, не угомонится Джунаид до самой смерти.
И Файзулле Ходжаеву возглавить последнюю борьбу с бандами басмачей. До полного их искоренения.
Тревожная жизнь, ставшая привычной. В любой час можешь получить нож в спину из-за угла. Чем сладостнее улыбка недобитого бая, тем он опаснее. Мадамин-бек надеялся переманить на сторону Советской власти своего прежнего приятеля басмача Курширмата. Он и красный командир Сергей Сухов отправились к Курширмату. Курширмат, улыбаясь во весь рот, усадил их за стол. По его знаку нукеры набросились на Мадамина и отрубили ему голову. Сухов выхватил из кобуры наган и начал расстреливать басмачей. Потом, когда патроны кончились, отбивался рукояткой нагана. Его схватили, привязали к хвосту полудикого коня. Два басмача принялись бить лошадь нагайками. Конь рванулся вперед, поскакал. Два часа гонял Курширмат коня по камням и ухабам. Успокоился лишь тогда, когда тело Сухова было разорвано на куски.