С первого взгляда
Шрифт:
Покачал головой и вернулся к «гостье», которая самозабвенно разбирала огромные пакеты с «Планеты детства». Игрушек, надо сказать, мы накупили столько, что до восемнадцати лет хватит. С ужасом представляю, что все это великолепие рискует поселиться у меня в квартире, и как-то сразу дурно становится. Нет, спасибо, не надо мне такого счастья. Вручу «подарки» ее матери, когда забирать приедет.
Если вдруг, в чем я сильно сомневаюсь, судьба снова занесет это зеленоглазое чудо в мою квартиру… новые куплю.
Когда пришло время ужина, пришлось извращаться.
— Пасибо, дядь Алтем! — подскочила в ворохе подушек маленькая госпожа.
— Пожалуйста. Ну что? Дальше чем займемся?
Выбросил одноразовые контейнера и замер у стола. Майя забавно вертелась в попытке слезть с «высокого» подушечного стула. Пришлось подстраховать, чтобы любопытным носиком в пол не улетела.
Накормить, накормил. Дальше что?
Понятия не имею, как развлекать детей. В карты явно мала играть, в догонялки уже я стар. Прятки? Представил себе такую картину, как я сорокалетний детина куда-нибудь в шкаф полезу. Смешно до слез.
— Плинцессу лебедь.
Ах, да, точно.
Майя напрочь проигнорировала огромный кожаный диван в гостиной. Быстро сориентировалась и уже оккупировала высокую, широченную кровать в моей спальне. Окружив себя кучкой мягких игрушек, самозабвенно скакала и подлетала чуть ли не до потолка. Удивительно: сплю на этом плацдарме уже почти месяц, а не замечал, что такие охрененные пружины.
На лице ребенка выражение запредельного счастья. По всей квартире стоит заливистый хохот, как звон колокольчиков. Зашел в комнату да так и остановился на пороге.
Дочь. Наверное, это круто, когда у тебя есть дочь. Вон, Серганов в своей души не чает. Сын — это одно: продолжение рода, дисциплина, жесткий контроль. А дочь — это другое.
Я не совсем дикий человек из дремучего леса. Детей видел и немало, но не контактировал. Вон уже половина друзей переженилась и нарожала где по два, а где и по четыре «цветка». Только раньше не задумывался о том, хотел бы своих? Сейчас смотрю на дочь Алии и неожиданно для себя понимаю, что хотел бы. Но только если такую, как Майя — маленький жизнерадостный моторчик.
То, что Жанка в машине намекнула, что Майя похожа на меня? Да. Похожа. Но сомневаюсь, что Алия бы оставила ребенка от случайной связи. Не похожа она на ветреную и безмозглую особу. А схожие черты можно найти в любых лицах, однако родственниками нас это не делает.
Успокаивал себя, а внутри все равно «жрал» червячок сомнений. Можно было, конечно, спросить в лоб у самой матери, но кто я ей такой и где гарантия, что мне не плюнут в мою наглую рожу. Она и так, по виду, едва сдерживается, чтобы не съездить мне по голове чем-нибудь тяжелым. Положа руку на сердце, ее можно понять.
— Дядь Алтем, а это что такое? — вывел из ступора звонкий
Я перевел взгляд на зажатую картонную коробку в ладошке девчушки и охерел. Твою мать, Стельмах!
— Это шалики? — покручивая пачку с презервативами в руках, спросила мышка. Высунув язычок, упорно пыталась открыть находку.
— Да… кхм… шарики. Для взрослых.
Что б этим… кхм… креативным дизайнерам упаковок долго и сытно жилось! Надо же было придумать гребаные шарики на пачке нарисовать. Боги маркетинга просто.
Я протянул руку и как бы невзначай выцепил несчастную пачку из ручек малышки, быстро пряча в задний карман. От греха подальше. Рано еще половым воспитанием заниматься. Мать ее узнает, мне потом такое «половое» устроит.
— Давай надуем шарики? — мгновенно забыв про новые игрушки, выдала егоза.
— Давай в другой раз. Сейчас мы лучше найдем твой мультик.
Где я сейчас возьму ей шарики? Не латекс же надувать, в самом деле. Вообще понял, в холостяцкую квартиру ребенка лучше не водить. От греха подальше. Тут слишком много "острых" углов: или сама убьется, или психику свою "убьет".
Присел на край кровати, хватая два пульта. Осталось сообразить, как это работает. Квартира новая, техника тоже. Времени у меня «залипать в зомбоящик» нет. Поэтому и как он работает, я хер знает.
— Сейчас посмотрим, как это включается.
Пока я с умным видом тыкал по кнопкам, мышка подошла ко мне со спины. В первое мгновение был порыв сделать ребенку замечание. Пунктик у меня был серьезный, еще с детства. Но когда она навалилась всем своим мизерным весом на меня и обняла за шею — я перестал дышать. Девчушка сомкнула в кольцо свои коротенькие ручки и уткнулась щечкой в затылок — я растерялся. Внутренности стали отплясывать какие-то странные па.
— А ты еще возьмешь меня в гости?
Я просто впал в ступор. Это было так… в новинку. Так необычно и странно волнительно. Ощущения, не сравнимые ни с чем. Объятия маленьких худеньких ручек с аккуратными мягкими пальчиками сильные. Хватают уверенно и даже не за шею. За душу.
— А ты хочешь еще приехать? — голос неожиданно для меня самого звучит тихо. В тоне пробиваются нотки какой-то затаенной надежды в ожидании ответа.
— Хочу. Ты холосый, дядь Алтем.
Выпускаю из рук пульт и накрываю ладошкой маленькие кулачки. Странно это все. И то, что в груди щемит, и в сердце ноет. И то, что ловлю необычайный кайф от осознания, что все это искренне.
Я уже забыл, каково это, когда тебе говорят «ты хороший» просто так. А слова «я тебя люблю» я в своей жизни и подавно не слышал ни разу. Проблемы с детства. Алия очень правильно воспитала дочь. Ее любят, ее обожают, ей дышат. У меня такого не было, родители мои были редкостным дерьмом. Может, поэтому долгие годы считал себя чурбаном бесчувственным, а сейчас… внучке Серганова хватило пары часов, чтобы, как выразилась Жанка, «лед тронулся».
Как там говорят? Дети все чувствуют. Может, и я не настолько безнадежен?