С первого взгляда
Шрифт:
— Кстати, хочешь чай? Благодаря твоей дочери у меня дома появилась еда.
— А до этого ты чем питался? Святым духом?
— Почти. Дома я бываю крайне редко.
Соблазн велик, и внутри все так и вопит, уговаривая задержаться. Провести больше времени рядом с ним, но я понимаю: ни к чему хорошему это не приведет. Потом только будет больнее, когда в очередной раз меня поставят на место, показав, что ровным счетом я ничего для него не значу.
— Спасибо за предложение, но надо будить мышку. Пора домой. Тебе тоже надо отдыхать. Помнишь про завтрашний прием?
— Не напоминай. Терпеть все это не могу.
— Придется.
Да,
Покачала головой, сбрасывая наваждение и непрошенные воспоминания. Прошла в хозяйскую спальню и почему-то первое, что бросилось в глаза — отблески с потолка. Перевела взгляд и почувствовала, как дыхание сдавило. Ужас, как… возбуждающе пошло.
— Стеклянный потолок в спальне? Серьезно? — перевела взгляд на хозяина этого разврата. Оказывается, Стельмах прошел следом за мной, останавливаясь в паре шагов в любимой позе: руки в карманы брюк. Инстинктивно хотела отступить, испугавшись возникшего магнетизма и настойчивого желания прикоснуться к его непоколебимой фигуре, но ноги отказывались слушаться. Тяжёлый мужской взгляд из-под ресниц словно окутывал. Обволакивал вязкой, тягучей паутиной, в которую я с успехом начала залипать. Вкупе с интимным полумраком и давящей тишиной — не самая хорошая обстановка, чтобы остаться с ним наедине. Майя спит крепко, тихонечко посапывая. Ребенку нет никакого дела до того, что тут происходит, а я дама слабовольная, особенно, когда дело касается его. Так что надеяться на мое благоразумие опасно. Он мой раздражитель. Моя боль и запретная любовь.
— Мышке понравилось. Удобно, говорит, рожицы строить по утрам, — больше прохрипел, чем сказал мужчина.
— Мы-то знаем, что такую ерунду далеко не для рожиц делают, — усмешка выходит немного нервной. Лучше замолчи, Алия, остановись. Видишь же, как стремительно темнеют зеленые глаза, и напрягается вена на шее.
Стельмах молчит, отпуская голодный взгляд на мои чуть приоткрытые губы. По спине пробегает холодок, когда он делает шаг в мою сторону. Всего один, но неминуемо сокращающий и до того небольшое расстояние между нами. Шагает да так и замирает.
— Артем… — выдыхаю я, предостерегающе упираясь ладошкой в каменную мужскую грудь, борясь сама с собой и со своими желаниями, собирая последние крупицы самообладания в дрожащие кулачки. Его сердце, так же, как и мое, несется в бешеном ритме. Соблазн сделать последний шаг невероятно велик. Он близко. Слишком близко. Я смотрю в эти зеленые глаза и теряюсь, не понимая, что творю. Стоя рядом с ним, ощущаю себя маленькой, хрупкой девчонкой. Теряюсь на фоне мощной мужской фигуры и, даже несмотря на каблуки, смотрю на него снизу вверх.
— Лучше остановись сейчас, Лия. Я не железный, — шепчет мужчина. Я чувствую, как одна ладонь, медленно оглаживая щеку, путается в волосах и сдавливает затылок.
Стоит ему только нарушить границы моего личного пространства, как с меня стремительно слетает вся спесь и гонор.
Какой тут учтивый тон, холодный взгляд! Тут бы лужицей не растечься от одного его прикосновения. Все мои оборонительные стены из дерзости и самоуверенности дают трещины, отдавая меня в полную его власть.
— Что ты со мной делаешь,
Я его целую. Так, как мечтала эти долгие пять лет. Без лжи и притворства впиваюсь в желанные мужские губы робким поцелуем и замираю. Секунда, две, три… Артем не отвечает. В тот момент, когда я уже готова сгореть от стыда и проклинала свою глупую самонадеянность, когда готова отступить, чувствую, как мужская ладонь уверенно пробирается под пальто и ложится на ягодицу, притягивая, с силой вжимая в мужское тело.
— Сумасшедшая… — выдыхает Стельмах мне в губы и отвечает, выталкивая меня из спальни и припечатывая к стене. Запускает ладонь в волосы, углубляя поцелуй. Дразня языком, обретая полный контроль надо мной. Я бесстыжим образом пробираюсь под край расстёгнутой на груди мужской рубашки и готова стонать от прикосновения к его коже.
Я и правда сумасшедшая, но я горю. От его руки, сминающей шелковое платье, которое неожиданно начинает давить. Он пробирается под подол, сжимая в ладони ягодицу и прикусывая зубами мою губу, разнося волны необъяснимого удовольствия до самых кончиков волос. Его каменная эрекция упирается мне в живот. От осознания, что он тоже, как и я, «голоден» — ликую. Целует жадно и нетерпеливо, заводя до невозможности, распаляя до предела. Приходится сжать плотнее бедра, чтобы притушить ноющую боль внизу.
Еще чуть-чуть, и я готова была пасть под его натиском. Мне было отчаянно мало и хотелось большего, но Артём отстраняется слишком резко и дёргано. Я вмиг теряю окутывающее тепло его тела и понимаю, что дрожу. Стельмах со звериным рыком уходит в другой конец гостиной, закрывая глаза и, тяжело дыша, вцепляется руками в волосы.
— Алия, забирай Майю и уходите отсюда.
— Что? — щеки полыхают, губы покалывает от воспоминаний о его губах. Пальцы сжимаются, все еще ощущая колючую щетину.
— Уходите. Пока мы не наделали глупостей, о которых оба потом будем жалеть.
— Ты серьезно снова спасовал, Стельмах?! — внутри закипает злость. «Будем жалеть» больно бьет по моему самолюбию и отрезвляет похлеще пощёчины.
— Лия! Я не железный, и когда-нибудь эти провокации очень хреново для нас закончатся.
Зло смотрят на меня затуманенные дымкой зелёные глаза. Сомневаться не приходится, мы сейчас оба вспомнили нашу ночь. Безумие, на которое я его подтолкнула.
— Прости, наивная дура, что с меня взять.
— Господи, да я не…
— Не надо. Я все поняла.
Истерично пытаюсь собрать разбегающиеся мысли в кучу. На автомате бреду в спальню, бужу дочурку, наспех натягивая на своего сонного эльфа одежду, подхватываю на руки и несу в прихожую.
— Муся, мы домой поедем? — сонным голосом, разлепляя глазки, шепчет мышка.
— Да, малыш. Домой.
Артём стоит за спиной и гипнотизирует взглядом стену. Я буквально ощущаю, как накален воздух, и насколько он раздражен. Мои щеки горят то ли от возбуждения, то ли от стыда.