С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.
Шрифт:
Дювайн облегченно вздыхал. Наконец-то их удалось чем-то удивить.
— Да, — сказал Лепски, — очень красиво, но думаю, что наши Скалистые горы не хуже.
— Лепски! Да когда ты видел Скалистые горы? Не показывай свое невежество, — взорвалась Кэррол.
— Красив также и Гранд Каньон, — не сдавался Том. — Ничуть не хуже.
— А где это ты видел Гранд Каньон? — не унималась Кэррол.
Лепски издал звук, напоминавший шуршание гравия под ногами, и Клодетта решила, что пора вмешаться:
— Мы
— Как величественно! — воскликнула Кэррол. — Знаешь, Клодетта, мне все это очень нравится.
— А где будем есть? — поинтересовался Том.
— Здесь неподалеку есть маленький ресторанчик, — сказал Пьер. Раньше он старался познакомить их с таинствами французской кухни. Теперь же решил, что не стоит тратиться на них, так как кроме своих отбивных, они ничего не признают… Дювайн с удовольствием отведал бы эскалоп, приготовленный в горшке со специальными приправами, но для Лепски и мясо оказалось жестким. Тщательно пережевывая кусочки мяса, Лепски продолжал недовольно ворчать, пока Кэррол не приказала ему замолчать.
Через полтора часа они должны были подъехать к швейцарской границе, и Дювайн, зная, что это был последний барьер, который нужно было преодолеть на пути к богатству, с трудом сдерживал свое беспокойство.
— Швейцарские пограничники известны своей грубостью, — сказал он Лепски, в то время как перед ним расстилался сказочный пейзаж. — Я возьму это на себя. Я им скажу, что ты американский полицейский высокого ранга. Они могут захотеть порыться в наших вещах. Попробуем хорошо их угостить. Остановимся в следующей деревне и купим несколько бутылок виски, которые объявим в декларации.
Лепски просветлел:
— Виски? Это здорово!
Они остановились у магазина недалеко от границы и купили две бутылки виски и две бутылки шампанского.
— Этого достаточно, — сказал Дювайн, укладывая бутылки в багажник.
Через пятнадцать минут они подъехали к границе французской, где их тотчас же пропустили без задержки.
Через несколько ярдов была швейцарская граница.
Два высоких пограничника, одетых в серую форму, вышли им навстречу.
— Я обо всем договорюсь с ними, — сказал Дювайн, опуская стекло.
Лепски насторожился. Чутье полицейского подсказало ему, что Дювайн очень напряжен, и это удивило его. Почему он простую процедуру так усложняет?
Лепски не понимал, почему Дювайн так волнуется. Во всяком случае, им с Кэррол нечего скрывать.
Он передал Дювайну паспорта, а тот, присоединив к ним свой, с дружеской улыбкой вручил их пограничнику.
Тот, отступив назад, внимательно просмотрел паспорта и с надменным лицом молча вернул их Дювайну.
— Хотите ли о чем-нибудь предупредить заранее?
— Да нет. Разве только о двух бутылках
— Откройте, пожалуйста, багажник.
— О чем он говорит? — спросил Лепски, недовольный, что разговор проходит на французском.
— Он просит меня открыть багажник, — ответил Пьер Тому, который вышел из машины.
— Зачем?
— Он имеет на это право, — ответил Дювайн, желая успокоить Лепски. Он обошел машину и открыл багажник. К своему ужасу, он заметил, что Том тоже направился к ним.
— Где багаж американского джентльмена? — спросил пограничник.
— Вот те два синих чемодана.
— Пусть отнесет их в таможню.
Дювайн повернулся к Лепски:
— Они хотят осмотреть твои вещи.
— Какого черта? — Лепски достал полицейское удостоверение и сунул его под нос пограничнику. — Скажи ему, кто я!
Чувствуя, как пот покрыл его лицо, Дювайн сказал:
— Этот джентльмен — высокопоставленный офицер американской полиции. Ему бы не хотелось, чтобы переворошили все его вещи.
Пограничник внимательно осмотрел полицейское удостоверение Лепски и косо взглянул на его значок, но по выражению его лица было видно, что они не произвели на него никакого впечатления.
— Он что, не понимает ни французского, ни немецкого?
— Нет, только английский. Он — американец.
— Что он говорит? — уже зло спросил Лепски, теряя терпение. Им начало овладевать раздражение, ноги его задвигались.
Пограничник с интересом наблюдал за ним. Взрыву у Лепски всегда предшествовало шарканье ног с притопом, но для швейцарца это было что-то новенькое, и теперь он с любопытством смотрел, как Том начинал свой «военный танец».
— Может быть, джентльмену нужно в туалет?
— Что он говорит? — в голосе Лепски послышались нотки копа.
— Он спрашивает, не хочешь ли ты помочиться, — прошептал Дювайн. — Он удивлен, что ты не стоишь спокойно на месте, а пританцовываешь.
Лепски с трудом сдерживался. Он издал звук, напоминавший электрическую пилу, врезавшуюся в свежую древесину. Пограничник отступил назад и снова уставился на Лепски.
— Лепски, перестань дергаться как паяц, — воскликнула Кэррол, выходя из машины и присоединяясь к ним. — Делай, что он говорит.
Пограничник повернулся к Дювайну:
— Пожалуйста, скажите этому джентльмену, что у нас есть инструкция проверять все вещи у американцев. Извините за беспокойство, но это от нас не зависит.
— Понятно, — сказал Дювайн. — Ворот его рубашки прилип к шее от холодного пота. — Может хотите проверить мой багаж?
— В этом нет необходимости.
— Что он говорит? — в очередной раз настаивал Лепски.
Дювайн объяснил:
— Это не займет много времени, Том. Придется пройти с ними.