С субботы на воскресенье

Черненок Михаил Яковлевич

— Арест — крайняя мера пресечения, с ним спешить нельзя, — ответил Антон, а про себя подумал: «Не специально ли эта встреча с «солистом» разыграна?»

— В отношении типов, подобных Олегу, юридическая щепетильность излишня, — убежденно заявил Игорь. — Таких дураков надо учить сразу.

— Ну, это еще как сказать… — Бирюков помолчал и, меняя тему разговора, спросил: — Чем занимается Евгения Петровна?

— Мама в своей стихии. Банкет проворачивает. Защита уже на носу.

— Вам работать надо?

— Пустяки! —

Айрапетов небрежно махнул рукой. — Кандидатская сделана без сучка, без задоринки. Оппоненты и те поют дифирамбы, так что защита будет носить чисто формальный характер, — он без всякого предупреждения поднялся со скамейки. — Встаем? Соловья баснями не кормят. Надо бы подзаправиться…

— Давайте просто походим, поговорим, — тоже поднявшись, сказал Бирюков. — Разговор серьезный будет.

Игорь улыбнулся:

— Тем более! Серьезные разговоры не ведутся на улице. Идемте ко мне домой.

Разговаривая, они вышли из сквера. Хмурившееся до этого небо посветлело. Прорвавшийся сквозь облака луч солнца ярко полыхнул, отразившись, как в зеркале, от стекла кабины телефона-автомата. Этот отблеск словно подсказал Айрапетову неожиданно пришедшее решение.

— Подождите, — внезапно остановился Игорь. — Сейчас я Олежке еще одну классическую шутку устрою.

Говорил он по телефону недолго. Вышел из кабины удовлетворенный. Беззаботно подмигнул Антону:

— Через десять минут Ольга нагрянет в ресторан, собственными глазами увидит своего пижона в компании со знойной Цыганкой, — и, подняв руку, остановил подбегавшее такси с зеленым огоньком.

Бирюков исподволь присматривался к Айрапетову, стараясь уловить фальшь, но тот не давал ни малейшего повода усомниться в естественности своего поведения. Казалось, Игорь до мельчайшей клеточки пропитан буйной энергией, которая так и рвется из него. Приведя Бирюкова в свою квартиру, он с ловкостью бывалого официанта принялся выставлять из холодильника на стол закуску, рассказывая при этом смешные истории из медицинской практики.

В коридоре жалобно, как показалось Антону, тренькнул звонок. Айрапетов положил на стол салфетку, которой вытирал и без того чистые, из хрусталя, стаканы, и пошел открывать дверь. Через несколько секунд он гостеприимно провел в комнату молоденькую, с высоким начесом смуглянку и представил ее Антону:

— Оля. Жена Олега, — повернувшись к ней, добавил: — А это товарищ Бирюков — сотрудник уголовного розыска, с которым меня свела судьба благодаря твоему Олежке.

Смуглянка резко глянула на Антона и мгновенно опустила глаза:

— Я, кажется, некстати, но у меня, Игорь Владимирович, неотложная просьба…

— Присутствие очаровательной женщины всегда кстати, — не дал ей договорить Айрапетов.

Несмотря на робкий протест, он все-таки усадил ее в кресло. Оля сжала ладони и, не поднимая глаз, тихо продолжила:

— Я только что заходила в ресторан,

Олег действительно сидит там с этой…

— Ты сомневалась, Олечка?

— Нет, лишний раз убедилась в вашей правоте. Одолжите мне сто рублей, — тонкие губы смуглянки дрогнули, будто она сдерживала слезы. — Олег, подлец, утащил из дома все до копейки.

Айрапетов, ни слова не говоря, открыл письменный стол, отсчитал деньги и щедрым жестом протянул их смуглянке.

— Не знаю, как вас благодарить, Игорь Владимирович. Вы так добросердечны… — голос ее дрогнул. — Посоветуйте, что делать с Олегом. Может, лечиться устроить?

Игорь пожал плечами:

— В таком деле, Олечка, трудно советовать. Ты сама врач, прекрасно знаешь, что лечение от алкоголя — крайняя мера. Успех стопроцентно зависит от самого лечащегося, от его силы воли, от его желания раз и навсегда покончить с тяжким недугом. У Олега, насколько мне известно, такого желания нет. Спрашивается: что даст лечение?.. Месяц, от силы два он воздержится глотать спиртное, а затем начнется прежнее и, как ты знаешь, в более страшном виде, потому что подобное лечение не проходит бесследно.

— Я понимаю, но… Что сделали бы вы, будучи на моем месте?

— Немедленно бы развелся, — убежденно проговорил Айрапетов, чуть помолчал. — Постараюсь объяснить. Во-первых, к счастью, детей у вас нет. Во-вторых, все чистое, что между вами было, растоптано и заплевано Олегом. В-третьих, Оля… Твое призвание — медицина, у тебя перспективное будущее. Семейные неурядицы загубят твой талант. У вас с Олегом разные судьбы. Несколько перефразируя известный стих, скажу: тебе пора за дело приниматься, а его удел — катиться дальше, вниз.

— Если я брошу Олега, он погибнет окончательно. Не жестоко ли это будет?

— Нет, по-моему, не жестоко. Олег — не ребенок, которому нужна родительская опека. Гораздо страшнее, если, запутавшись в семейных неурядицах, вы погибнете оба. Кстати, свое решение тебе не навязываю. Это всего лишь мое мнение, — сделав ударение на слове «мое», сказал Айрапетов, подошел к столу и улыбнулся. — Давай, Олечка, как говорят бизнесмены, выпьем за успех будущих предприятий.

— Что вы! — смуглянка торопливо поднялась. — У меня отвратительное настроение, я испорчу вам компанию.

Она решительно пошла к выходу. Игорь посмотрел на Антона и словно угадал его желание: продолжить разговор без свидетелей. Когда он проводил смуглянку и вернулся в комнату, Бирюков встретил его вопросительным взглядом.

— Вы удивлены? — спросил Игорь.

— Не могу сообразить, добро вы сделали или зло, — ответил Антон.

— На мой взгляд добро, — выделив ударением слово «мой», убежденно сказал Айрапетов. — Чем быстрее Ольга развяжется с Олегом, тем раньше сможет по-настоящему заняться медициной, где ее, бесспорно, ждет блистательная карьера.