С тобой мои мечты
Шрифт:
– Через две недели мы еще раз предложим ей продать рабыню, сэр. Возможно, на этот раз сделка окажется удачной.
– Вы же сами сказали, что ей не нужны чертовы деньги. Кроме того, она никогда не продаст негритянку мне.
– Вы могли бы показать себя перед ней в ином свете. Скажите, что во многом вели себя неправильно, а теперь хотите исправить свои ошибки. Скажите ей, что собираетесь нанять эту женщину, чтобы она помогла вылечить ваших рабов на Ямайке. Как я понимаю, чернокожая с успехом помогала доктору Домби.
– Да вы просто болван! – взорвался Джаспер. –
– Я просто хотел сказать, что деньги не единственное, что мы можем ей предложить, сэр. В конце концов, она всего лишь женщина, а значит, существо слабое. К тому же ей надо заботиться о муже-калеке.
– Но теперь у нее нет долгов, чтобы мы могли взять ее за горло и раздавить.
– Верно. И возможно, ее деньги не иссякнут в ближайшем будущем, так что нам понадобится новое оружие против нее.
– Какое оружие? – Хайд сплел узловатые пальцы и выжидающе уставился на поверенного.
– Нам нужно продолжать пристально наблюдать за ней.
– Нет, нам просто нужно найти способ заставить ее выпустить старуху из своих рук. – Хайд выпрямился, вспоминая свою последнюю встречу с доктором Домби. Старый дурень уже на ладан дышал, а все рассуждал о чести и о том, что ни за что не продаст Охинуа такому типу, как Хайд, ни за какие деньги. Опасаясь, как бы Домби не выкинул какую-нибудь глупость (вроде той, чтобы дать негритянке свободу), Хайд помог милейшему доктору отправиться в мир иной.
Но чертова удача отвернулась от него уже тогда. Ему так и не удалось найти рабыню. Снаружи стоял судебный пристав и кое-кто из многочисленных кредиторов Домби. Все тогда хотели повидать умирающего. Хайд понял, что ему никак не удастся наложить лапу на негритянку. Он даже заподозрил, что она специально прячется где-то неподалеку, дожидаясь, пока он уйдет.
– Может быть, нам удастся как-нибудь договориться с леди через поверенного графа.
Хайд махнул рукой, заставляя Платта замолчать. Ему в голову пришла блестящая мысль.
– Доктор. Узнайте для меня, как зовут доктора, который будет лечить Эйтона, пока он находится в Мелбери-Холле. Я хочу, чтобы вы устроили мне встречу с ним.
Ноги Вайолет промокли насквозь, но она этого не замечала. Ей было безразлично, что нарядная юбка и фартук пропитались влагой и испачкались. Девушка даже не сознавала, что ее сотрясает дрожь. Она миновала Гроув и побежала через лес по тропинке. Оцепенение прошло, и слезы хлынули из глаз. Было все еще темно, когда девушка выскочила из леса и поднялась на холм у заднего двора дома.
Вай некого было винить, кроме себя самой. Нед не заставлял ее силой идти к нему на постоялый двор. Начался холодный дождь, и она пошла с ним сама, по доброй воле, да еще хихикала всю дорогу как маленькая дурочка. Нед ни к чему не принуждал ее и тогда, когда они поднялись к нему в комнату. Он вел себя терпеливо, ласкал ее и гладил, целовал и говорил всякие приятные вещи. И как последняя развратная потаскушка, она визжала от удовольствия, когда он делал с ней все эти мерзкие вещи.
Но
Достигнув сада, она попыталась припомнить, что он ей говорил. Нед сказал, что он ее мужчина, что встретил наконец свою истинную любовь. Еще он сказал… Вайолет остановилась, закрыв лицо руками. Он ни разу не сказал, что хочет жениться на ней.
– О Господи, – в ужасе прошептала она и застонала. А что, если у нее будет ребенок?
Мать Вайолет давно овдовела, но всегда отличалась благонравием. Ее никто не обвинил бы в распутстве. Семья Вай была небогата. Их жизнь в Сент-Олбансе можно было назвать скромной, но достойной. Бабушка Вайолет всегда так гордилась ею! Прежде чем позволить внучке пойти в услужение к леди Уэнтуорт, она довольно решительно поговорила с хозяйкой, как следует обращаться с Вай.
Вай вдруг вспомнила, как бабушка тщательно оберегала ее невинность, и девушку пронзила мучительная боль, а слезы снова потекли по щекам. Где же теперь ее невинность? Когда сквайр еще был жив, Вай скорее готова была себя убить, чем позволить ему прикоснуться к ней. Когда-то ей даже пришлось спрятаться от него в одной из хижин в Гроув и долго там просидеть. Она страшно перепугалась тогда, но все-таки спаслась, сохранила свою девственность. А теперь она запросто рассталась с ней, точно какая-то шлюха.
Она должна была поговорить с Недом. Должна была убедиться, что он понимает, с кем имеет дело. В конце концов, она порядочная девушка. А теперь уже слишком поздно. Вай горько зарыдала.
В хмурых предрассветных лучах неясно вырисовывался силуэт усадьбы. Оттолкнувшись от изгороди, Вайолет побежала к дому. Когда она выскочила в открытую садовую калитку, перед ней неожиданно выросла высокая темная фигура. Вай со всего маху налетела на мужчину, которому пришлось подхватить ее под руки, чтобы она не упала. Вай охнула и вгляделась в покрытое шрамами лицо.
– Мозес? – Чернокожий великан опустил руки. – Что ты здесь делаешь в этот час? – мягко спросила девушка. Она знала, что Мозес охраняет дом по ночам, но ей никогда раньше не приходилось возвращаться домой так поздно. Вай не ожидала столкнуться с ним.
– Вай обидели? – В хриплом голосе Мозеса звучала неподдельная тревога. Вайолет почувствовала себя вдвойне виноватой. Она медленно покачала головой.
– Нет, Мозес, никто меня не обижал.
– Почему же Вай плачет?
– Ничего, Мозес. Просто мне стало немного грустно. Но сейчас уже лучше, правда. – Она мягко погладила его по руке, затем быстро вбежала на холм, обернулась и взглянула на Мозеса. Отсюда она не могла видеть его лица, но верный страж стоял там, где она его оставила. Он смотрел ей вслед и хотел убедиться, что Вай благополучно добралась до дома.