С тобой мои мечты
Шрифт:
– Кто-то уже рассказывал вам о моем первом браке? Вы так чутко улавливаете настроения и чувства Миллисент!
Старая негритянка окинула Лайона долгим взглядом из-под полуопущенных век и презрительно фыркнула. Ничего не сказав, она повернулась к столу. Эйтон молча наблюдал, как ловкие руки Охинуа перебирают баночки и склянки на столе.
– Вы можете заглянуть человеку в душу и исцелить ее, как вы исцеляете тело, Охинуа? Мне уже доводилось встречать таких же тонко чувствующих людей, как вы. Но у них не было ни вашей убежденности, ни ваших знаний, не обладали они и целительским даром.
– В том, что я делаю, нет никакого
– Вы думаете, что до сих пор мне мешало исцелиться сознание вины?
Вы сами заговорили о чувстве вины, я не упоминала об этом. Вина, сожаление, печаль. Загляните себе в душу, и вы получите ответ. Все это, – Охинуа обвела рукой баночки с мазями, – просто пустяковины, безделицы. Они были нужны лишь для того, чтобы отвлечь вас. Вы уже сделали шаг на пути к саморазрушению, но я не могла позволить вам идти дальше. Ради вашей жены. Сейчас вы начали выздоравливать, потому что приоткрыли дверь и позволили своей боли, то есть прошлому, вырваться наружу. Вы впустили в свою жизнь настоящее.
Лайон не думал, что сумеет когда-нибудь полностью оправиться от удара, который нанесло ему прошлое. Память останется с ним навсегда. Но Охинуа права: нельзя позволять прошлому властвовать над настоящим. Эйтон сумел положить этому конец. Призраки былого больше не терзали его.
Лицо старой африканки светилось удивительным спокойствием и уверенностью.
– Не забудьте, – предупредила она, останавливаясь в дверях. – Ступайте маленькими шагами.
– Я должна выйти и встретить гостей. Мы совершенно не готовы. Это так неожиданно! Нужно еще подумать, где их всех разместить. – Миллисент выглянула из окна спальни и растерянно замолчала. Экипажи гостей уже въезжали во двор. – Обед…
– Повар позаботится обо всем, – поспешно выпалила миссис Пейдж. – Еды будет достаточно.
– Мистер Гиббз, скажите, пожалуйста, его светлости, что графиня и сэр Ричард уже прибыли. Распорядитесь, чтобы лорда Эйтона немедленно доставили в гостиную.
– Да, миледи.
Миллисент взволнованно всплеснула руками и повернулась к экономке.
– А мы сумеем так разместить гостей, чтобы не пришлось переселять Охинуа из ее комнаты? У нас хватит места?
– Ну конечно. Мы попросим мистера Гиббза переехать в комнату управляющего, – успокоила хозяйку миссис Пейдж. – Его спальня отлично подойдет для сэра Ричарда. А если вы согласны освободить свою спальню и перебраться к мужу, миледи, мы сможем быстро приготовить комнату для графини.
– Да, да. Так и нужно сделать, прекрасная мысль, – прошептала Миллисент, торопливо спускаясь по лестнице, чтобы встретить гостей. Приглашая старую графиню в Хартфордшир, хозяйка Мелбери-Холла никак не ожидала, что гостья появится так неожиданно, и надеялась, что ее предупредят о визите заранее. Она хотела подготовиться и оказать матери Лайона достойный прием.
Не то чтобы она стремилась произвести впечатление на старую графиню, нет! Скорее Миллисент было важно заслужить ее доверие, убедить мать Лайона в том, что она не ошиблась в выборе жены для своего сына.
Миллисент задержалась на самом верху широкой винтовой лестницы,
Графиня Эйтон и ее поверенный уже вошли в холл, успев скинуть с себя плащи. Миллисент торопливо спустилась с лестницы. Тяжело опираясь на трость с. серебряным набалдашником, графиня обвела глазами холл и в ответ на приветствие невестки лишь махнула рукой. По обеим сторонам от гостьи стояли служанки.
– Я не собираюсь извиняться за неожиданный визит.
– Вам и не следует этого делать, миледи. Мы ждали… надеялись, что вы нас навестите. – Миллисент вежливо приветствовала сэра Ричарда. – Как прошла поездка? Вы не слишком устали?
– Ужасно долго и утомительно!
– Вам лучше немного отдохнуть, прежде чем подадут обед. Но, надеюсь, вы не откажетесь от бокала вина или чашки чаю, пока ваш багаж доставят в комнаты? – Миллисент старалась говорить любезным тоном, не обращая внимания на придирчивый взгляд графини, беззастенчиво рассматривавшей свою невестку от макушки до кончиков туфель. – В гостиной, должно быть, уже горит камин, и вы сможете обогреться.
– Прежде всего я хотела бы увидеть своего сына, – отрезала графиня.
– Вот и прекрасно! Его светлость как раз собирался присоединиться к нам в гостиной.
От внимания Миллисент не укрылся быстрый взгляд, которым обменялись вдовствующая графиня и ее поверенный. Но молодая женщина промолчала и повела гостей по коридору мимо согнувшегося в поклоне Гиббза.
– А как лорду Эйтону удается обходиться без докторов? – небрежно поинтересовался сэр Ричард, разглядывая мраморную лестницу и украшенный лепниной потолок. – Ведь теперь к нему никто не приезжает из Лондона.
– О, прекрасно. Я уже упоминала в своих письмах к ее светлости, что графу стало намного лучше. Состояние его здоровья теперь не вызывает опасений.
– Так вы, должно быть, пользуетесь услугами какого-нибудь деревенского доктора? – вкрадчиво спросил поверенный.
– Нет, сэр Ричард. В этом нет нужды. – Миллисент замедлила шаг, давая графине Эйтон возможность перевести дух. – Но граф находится под наблюдением лекаря.
– Что это значит? – резко спросила старая графиня, Миллисент решила, что у нее нет причин скрывать правду.
– Если вы помните, в день нашего с вами знакомства я как раз встретила в Лондоне помощницу одного покойного доктора.
– Старую африканку.
– Да, миледи. К счастью, оказалось, что Охинуа обладает огромными познаниями в медицине. Она не только владеет традиционными методами врачевания, но и прекрасно разбирается в травах. Ей удалось очень многого добиться в лечении вашего сына. – Графиня и ее поверенный снова переглянулись, но Миллисент невозмутимо продолжила: – Как вы скоро сами убедитесь, его светлость сейчас в здравом уме и твердой памяти, он полностью осознает все свои действия. Граф больше не проявляет признаков повышенной возбудимости и не нуждается в успокоительных средствах. Он независим в своих суждениях, способен твердо выразить свою волю. Охинуа надеется, что вскоре к нему вернется возможность двигаться.