С тобой моя тревога

Волков Константин Сергеевич

— Гражданин начальник! Зря мне шьют эту сумку. Не моя она, клянусь!

— Помолчите, Лихова… Расскажите, что произошло, товарищ…

— Золов. Начальник штаба народной дружины суперфосфатного, товарищ майор, — представился старший. — А это Зайцев, дружинник.

— Помню… в тюрьму приезжал.

Золов рассказал все, как было. О том, что в, столовой, по сигналу молодых работниц в партгосконтроль, приехала и работает группа торговой инспекций.

— Больше часа простояла на трамвайной остановке. Утверждает, что сумка не ее, а заведующей столовой.

Говорит, что заведующую ждала… — кивнул он на задержанную.

— Что в сумке, Лихова? — задал вопрос Турсунходжаев.

— Не знаю… Я же им говорила — не моя она…

Хозяин кабинета вышел из-за стола, поднял сумку с пола.

— Ого! Тяжелая! Ну, посмотрим, что в ней имеется, — поставил ее на стул. Вынул из сумки сверток, развернул. В бумаге оказалось курдючное сало. Прикинул на руке: — Килограмма четыре… На рынке по четыре рубля килограмм… В столовые оно вроде не поступает… Так… Это мясо… задняя часть. — Потом он выложил на стол десять банок сгущенного молока, вынул бидончик с топленым маслом.

Турсунходжаев сел за стол, заглянул в телефонный справочник, снял трубку и набрал номер.

— Мясокомбинат? Кто у телефона? Заместитель директора? Говорит майор Турсунходжаев из управления. Скажите, вы кому-нибудь отпускали баранье курдючное сало? Вчера начали?.. Для столовых… Ага, для национальных блюд?.. Понимаю… Нет, больше ничего, спасибо… До свиданья!.. Оказывается, комбинатское, — сказал он, положив трубку. — Так, значит, заведующая дала? Поручила отвезти домой? Кем вы работаете в столовой? — спрашивал он Лихову.

— Посудомойкой… Она дала, верно говорю!

— Кто-нибудь видел, как она вам давала сумку?

— Не знаю… Только когда я за жакеткой зашла, Настасье сказала, что заведующая посылает в город.

Турсунходжаев опять снял трубку, набрал номер.

— Коммутатор? Кабинет заведующей столовой… Нет телефона? Минутку… Тогда директора завода… Алло! Товарищ Дорофеев?.. Майор Турсунходжаев… Да, выходит так. У меня к вам просьба: поручите узнать, на месте ли заведующая столовой? Да… что инспекция работает, я знаю, Золов сказал… Попросите Юрченко задержать заведующую до моего приезда.

Турсунходжаев дотянулся до сумки, положил се на стол, вынул со дна промасленную бумагу, потом газету «Кизил Узбекистон», которую постелили, видимо, чтобы не пачкать дно красивой дорогой вещи. Выше заголовка вдруг обнаружил карандашную пометку, которую обычно ставят почтальоны: номер дома и квартиры.

— Так, это уже интересно! — показал он газету Золову и Зайцеву. — Это адрес подписчика…

Затем Турсунходжаев расстегнул замок-«молнию» на кармашке снаружи. Там ничего, кроме двух билетов — трамвайного и автобусного, — не оказалось.

— Ваши? — спросил он у Лиховой. — Куда ездили?

— Никуда я не ездила. Только на автобусе. — Она порылась в карманах и достала билет. — Вот мой билет…

Турсунходжаев положил билеты на место и задернул молнию, потом уложил в сумку продукты в том порядке, в каком они там лежали.

— Посидите! — сказал он и вышел

из кабинета.

Минут через пятнадцать Турсунходжаев вернулся:

— Едемте. Заберите сумку, Лихова…

Уже в машине предупредил Лихову:

— Как только обгоним автобус, пересядете с сумкой в него. С остановки идите прямо в кабинет заведующей. Кто бы там ни находился — верните ей сумку. Скажите, что не дождались и вернулись обратно… Вы поняли меня, Лихова? Вы, — повернулся он к Зайцеву, — сойдете со мной, проводите до столовой.

Ольга сидела между дружинниками и глядела на спинку переднего сиденья. Испуг прошел. Она успокоилась, поверив, что как только отдаст эту сумку Соне Аркадьевне, все сразу разъяснится, подозрения отпадут сами собой. От этой мысли Ольга даже повеселела. Они стали догонять пассажирский автобус, затем обогнали, «Волга» остановилась на станции. Ольга и Петя Зайцев вышли, пересели в автобус.

— Зачем же вы согласились везти эту сумку? А если все в ней краденое, тогда что?! — затеял разговор Зайцев.

— А я думала, что меня одну остерегаться надо! — зло ответила Ольга. — Она меня сегодня утром хвалила за честность!.. Честная нашлась!.. Воруй, говорит, где хочешь, а здесь, в столовой ее, значит, не смей! Деньги подарила…

— Какие деньги?

— А вот эти! — Ольга достала из внутреннего кармана жакетки десятку. — Я вчера у нее полы мыла в кабинете и нашла их у порога. Ну, и положила на стол. А сегодня утром она спросила, откуда деньги на столе? Я ответила. Тогда она мне их и дала… За мою честность!

— Интересно! А что же вы об этом не рассказали?

— А чего рассказывать-то? Может, она от чистого сердца их дала! И вообще, может, эти продукты не ворованные! Тогда что вы скажете?

— Сейчас все выяснится. У нас таких чепе давно не было…

Они говорили шепотом, чтобы окружающие их не слышали.

Автобус остановился. Перед подъездом заводоуправления они увидели милицейскую «Волгу».

— Ну, идите, Лихова…

И Лихова торопливо направилась к двери, через которую вышла три часа назад. Тяжелая сумка при каждом шаге терлась раздутым боком о ногу. Ольга поднялась па крылечко и обернулась. Петя Зайцев стоял на остановке, глядел ей вслед.

Уже в коридоре она почувствовала, что в столовой происходит неладное: не так громко звенела посуда на кухне, тише разговаривали повара и кухонные работницы. Всегда веселая розовощекая Сонечка пробежала мимо заплаканная.

Ольга открыла дверь в кабинет и вошла, держа сумку перед собой, остановилась у порога. В тесном кабинете, кроме Сони Аркадьевны и шеф-повара, находились посторонние. Здесь был и Турсунходжаев. Он сидел в углу, ближе к двери, курил и стряхивал пепел в чайное блюдечко, которое держал в левой руке. Заведующая сидела не на своем месте за столом, а на стуле, около стены. Она что-то горячо доказывала полнолицему смуглому человеку, который занимал ее стул. На скрип двери она оглянулась и, увидев Лихову, смутилась.