С Том 3
Шрифт:
Параска, смущенная своей нерасторопностью, молча обтирала лошадь. Задымился костерчик, сооруженный из того, что успели натаскать. Ну вот, вроде и это приключение позади.
— Товарищ командир!
Оглянулся. А сзади Анна.
— Что тебе?
— Какую песню вы пели? Ну там, перед ручьем.
— Смуглянку.
Надо же… Не только глазастая, но и слух хороший.
— Напойте. Никогда не слышала.
— Как-то летом на рассвете Заглянул в соседний сад, Там смуглянка-молдаванка СобираетБойцы отряда подошли ближе, встали кругом.
— Я краснею, я бледнею, Захотелось вдруг сказать: «Станем над рекою Зорьки летние встречать».Дошел до «..к партизанам в лес густой» — народ заулыбался. Анна и Параска начали подпевать со мной припев:
Раскудрявый клён зелёный, лист резной, Здесь у клёна мы расстанемся с тобой! Клён зелёный, да клён кудрявый, Да раскудрявый, резно-ой!— Ой, да здесь у нас концерт самодеятельности! — разгребая снег сугроба из-за кустов вышел Быков.
— Так, товарищи, концерт и правда закончен — я подошел к разведчику, но меня за рукав телогрейки схватила Аня:
— Петр, выпиши слова.
— Пожалуйста, товарищ командир! — это уже дочка лесника умоляюще заглянула в глаза. Бойцы согласно загалдели. Всех интересовало, кто автор.
— Автора не знаю, слышал на привале и запомнил. Слова напишу. Но сначала дело, товарищи. Мы с Быковым отошли в сторону, я дождался пока он отряхнется от снега.
— Мы тут с местным прогулялись… Ну с Борей этим…
— Андрей, не тяни ты! Что за мода, как на свидании, ходите вокруг да около! — это я завелся, надо успокоиться.
— Короче, километрах в двух отсюда немцы стоят. До взвода. С бронетранспортером. Ближе не стал подходить, степь, место открытое.
— Да что ж это за день такой? — прошипел я. — Кто там у костра? Гасите срочно!
— Здесь рядом, вон за теми деревьями, — показал мой главный разведчик, — балочка небольшая, там и костер разжечь побольше можно, и ветер не так задувать будет.
— Ну хоть что-то хорошее, — вздохнул я. — Давайте перебираться, раз там лучше.
В балке устроились вполне прилично: тут и ветер не задувал, и обустроиться можно было. Да и куда переть в такую погоду? И так за день преодолели неслабый кусок, а что там впереди в Березне — кто ж его знает. На ночь глядя выяснять это без разведки — нет, спасибо, это без нас как-нибудь.
Пока все сушились и ждали, пока вечная дежурная по кухне соорудит что-нибудь из почти ничего, я отозвал в сторону Базанова и Быкова.
— Ну давай, рассказывай, — кивнул я Андрею.
— Вот, смотрите, — он достал листик и набросал на нем обстановку. — Надо будет посмотреть еще с другой стороны, но похоже, что они застряли здесь случайно. Часовых выставили, как без этого? Но, опять же, надо провести толком разведку. Тогда и можно будет думать, что делать дальше.
— Наша огневая мощь? — повернулся я к Базанову. Сам знаю, но лишний раз удостовериться — лишним не будет.
— Два пулемета, но патронов в обрез. Стрелковое оружие у всех, но там тоже… на одну атаку. Ладно, на две.
— И как с таким добром и
— А что хотелось? — уточнил майор.
— Смотрите…, — я взял листик с набросками Быкова. — вот пост. К нему подъезжают сани, стреляют хоть куда, и быстро убегают. Но так, чтобы погнались, — я нарисовал стрелку и для подкрепления показал на местности, куда бежать надо. — И вот тут, возле этого леска, допустим, будет первая засада. Они пропускают наших и стреляют по преследователям. Те залегают, вызывают помощь, а когда все соберутся в кучу, то с флангов, с этих позиций примерно, — я добавил на схему два крестика, — бьют два пулемета второй засады.
— Ничего себе, у тебя придумки, Петр Николаевич, — Базанов для скорости думок, в отличие от меня, чесал лоб. — Перекрестный огонь — это сила.
— Ага, а теперь давай думать, что и как. Двое на санях, да четверо с пулеметами. Остается только пять человек на засаду, если считать старшину и девчат.
Майор покрутил план-схему.
— Тогда предлагаю девчат на сани усадить, Параска править будет, а Аня стрелять. Как до наших доедут, одна дальше двинется, вторая останется. Там же один хрен никакого прицельного огня вести не будет, лишь бы тарахтело погромче. Витя Гаврилов на пару с Махно, допустим, на правый фланг, а я с Быковым на левый. Пойдет?
— Вчерне, наверное, пойдет. Ладно, что гадать? Сначала товарищ Быков сообщит нам, что, где и как, а потом и действовать начнем.
Наверное, часовые подумали, что эта лошадь с санями вылетела на них случайно. Ну кто, скажите на милость, будет кататься по своей воле на ночь глядя, да еще в такую погоду? И принесло на пост двух деревенских баб. Точно, запутались. Вот один нехотя снял с плеча карабин, а второй так и остался думать о смысле жизни. Вот только лошадка вдруг резко начала делать разворот, грянул предательский выстрел, а бдительный камрад рухнул в снег, продолжая сжимать в руках оружие. Славно погиб, был бы викингом, попал бы в их рай, не помню уж названия, где воины без устали веселятся и бухают. Что-то там на букву В. А философски настроенный немецкий хлопец, пока кричал «Алярм!!!» да стягивал карабин, на который так некстати упал, увидел только стремительно исчезающий зад саней, в которых скрывались жидобольшевицкие бандиты.
На стрельбу с алярмом прибежала помощь и спешно организованная тревожная группа на рысях отправилась в погоню. И правильной дорогой пошли! Вот что значит боевой опыт! Видать, у бандитов лошадка совсем хилая, бежит чуть быстрее пешехода. Вон она, впереди, и полкилометра нет. Кто-то даже выстрелил пару раз, да куда там, на таком расстоянии только лишний перевод боеприпаса. Или попали? Захромала животинка, с саней ссыпались не то двое, не то трое, потащили куда-то в сторону.
И преследователи еще ускорились, пока проклятые большевики не спрятались в лес — благо и метель уже закончилась, а следы на снегу вот они. Не успели даже запыхаться, только фельдфебель свистнул разворачивание в цепь, как подлые враги открыли стрельбу из винтовок. Сразу сбили пятерых, остальные залегли. Так и продолжали вяло перестреливаться, пока не подоспела подмога. «Вот сейчас задавим», — подумали немцы хором, когда к лежащим в снегу подошли оставшиеся полтора десятка соратников под прикрытием бронетранспортера. Это же сила!