С Земли нельзя спрыгнуть
Шрифт:
ПРОЛОГ
Я сижу за письменным столом и собираюсь писать очередную сказку. Передо мной лежит тетрадь. Слева от меня – окно, сквозь которое светит яркое весеннее солнце. На голубом небе – ни одного облачка. Окно приоткрыто, и поток свежего воздуха вливается в комнату. На белом тетрадном листе отражается тень какого-то движения. Смотрю в окно – ничего движущегося нет. А на листке по-прежнему «бегут» струйки легкого дуновения, словно кто-то невидимый дышит и волны этого дыхания переливаются по белому тетрадному полю. Зрелище совершенно завораживающее… Загадочное движение это откликается в моём сердце удивительной легкостью, радостью, детским восторгом перед волшебством жизни. Не в силах отвести взгляд от этой чудесной «живой» картинки я вдруг понимаю, что
Друзья, откройте окно вашей души, и вы увидите, как дышит и движется сама Жизнь!
«ПО МНОГОЧИСЛЕННЫМ ПРОСЬБАМ…»
У меня есть чудесный двоюродный брат (родился в день сдачи мною школьного выпускного экзамена по физике). Значит – младшенький, значит –современно-продвинутый «нигилист-пофигист». Конечно же (см. экзамен), он – физик, т.е. «технарь».
Двенадцать лет тому назад я приехала к нему в гости в прекрасный город за границей. Среди удивительных путешествий, экскурсий, развлечений, отдыха на источниках и прочих «диснейлендов», среди его очень важной работы и семейных дел нашлись два поздних вечера (когда и его, и мои дети были уложены спать), которые мы посвятили восторженному общению. Кузен основательно подготовился к нашим полуночным посиделкам. К беседе прилагалось пиво разных сортов – очень вкусное, изысканные морепродукты, в том числе огромный краб, только что выловленный в море, сваренный и привезённый нам в дар, а также вечерняя прохлада на смену раскалённому летнему дню, аромат плодовых деревьев, растущих под окном, неумолчное пение цикад и уютные шелковистые бамбуковые циновки. Всё это создавало неповторимый волшебный мир.
Интересен диалог молодого физика и «умудрённого» 20-летней (на тот момент) практикой адвоката, увлечённого новым позитивным мышлением и искренне желающего всех увлечь этим новым. Интересен… (ха-ха!) – не то слово!
Адвокат (он же позитивный психолог и где-то даже «метафизик!»), как правило, лирик по природе своей. Физик, как правило, – не лирик (даже если «уважает» творения БГ или группу «Accept»). И когда адвокат (он же позитивный психолог) говорит о личной ответственности за всё происходящее с нами, Вселенной как источнике энергии и знаний, о Новом времени освобождения от предрассудков, консерватизма, отрицания очевидных для «нефизика» вещей, о том, что, если посмотреть с точки зрения квантовой физики… (это физику-то!..), – физик «взрывается!». «Полный бред, чушь, абсолютно некорректное использование терминов, подмена тезисов», – возмущенно говорит он. Попытки адвоката, то робкие, то настойчивые, убедить физика, что новое открывается не только физиками, не имели успеха. Даже пример с Джордано, которого, в своё время, вообще сожгли на костре, а потом-то(!) всем стало понятно, что он был прав(!), привел к ироничным замечаниям. Кузен раздражённо воскликнул: «Смешно слушать, мол, измени отношение к ситуации, и она изменится». И добавил что-то совсем уж из курса то ли Льва Ландау, то ли Петра Капицы про «коммутатор двух операторов». Довольный собою, сей учёный муж резюмировал: «Лирикам легко заморочить голову!»
Адвокат с подступающими от обиды слезами (молодежь не понимает прекрасные и очевидные истины…) огорчается своему неумению доступно объяснить физику суть новых идей, позволяющих гармонично изменить жизнь, и замолкает. Она видит, что ситуация явно накалилась, и переводит разговор в другое русло: «Пиво – классное, особенно вот это… Плесни-ка, друг, мне ещё немного!»
«Зачем затеяла разговор на эту тему?» – ругала себя я. Мой папа любил напевать слова из доброй старой песенки: «Разговор на эту тему портит нервную систему, и поэтому не стоит …огорчаться». Но я огорчалась от того, как трудно всё новое, радостное, светлое пробивает дорогу в жизнь. Невольно вырвалась клятва: «Никогда больше не стану говорить с «технарями» о тонких душевных материях,
Клятва держалась… до утра, потому что на следующий день молодой ретивый физик вдруг сказал:
– А почему бы тебе не написать обо всём, о чём ты давеча «вещала» мне?
– ???
– Действительно, написать книжицу про всё это, ведь ты так убедительно и складно говоришь!
Вот тебе и БГ, вот тебе и «Accept»!..
– Да что ты? (это адвокат – в волнении и легком смущении). Об этом написаны десятки, сотни, нет, даже «тыщи» книг очень умными людьми. Эти книги печатают в издательствах, их читает множество людей… А я, что я нового могу сказать? Уже так много обо всём этом написано!
– А ты напиши именно так, как ты об этом рассказываешь, – с юмором, через свой опыт и опыт изменения жизни у тех, кто приходит к тебе на консультации. К тебе ведь с этими вопросами обращается множество людей?!
Адвокат соглашается. Да, действительно. Много лет люди приходят за советом уже не только по юридическим вопросам. Они интересуются, как нормализовать ту или иную ситуацию, поменять отношение к чему-либо, как сделать правильный выбор, принять новое решение, изменить свою жизнь. И каждый получает нужный результат. Новый путь становится естественным. Человек понимает, что он хозяин своей жизни!
– Вот-вот, это как раз и нужно, – говорит физик.
– Но я не умею писать коротко («длиннописание» было развито ещё в аспирантуре), а длинно может быть не интересно. Вот стихи я пишу с удовольствием – и короткие, и целые поэмы, и даже на заказ. А прозу… не могу себе представить,… да ну,… что ты придумал?!
Но физик продолжал настаивать.
После нашей встречи с братом прошёл год.
Время от времени кто-нибудь – после консультаций, дружеских бесед – просит почитать меня мои стихи, после чего твёрдо заявляет: «Так, это всё тебе (Вам) надо издавать!!!»
Время от времени созваниваемся с братом. Он интересуется: «Ну что, пишешь?»
Без комментариев…
Раз в год встречаемся с ним, и, надо же, он напоминает о своём предложении вновь и вновь, хотя иногда и спорит яростно со мной о чём-либо, а я из года в год замечаю, что научаюсь не поучать, а осторожно информировать, не навязывая своего мнения, вспоминая Вольтера, который писал другу: «Я категорически не согласен с Вашей точкой зрения, но готов стреляться за Ваше право иметь её!» (Вот молодец старик!)
Прошло ещё четыре года.
И снова мы с кузеном за прекрасно накрытым столом, но уже в моём новом доме, наслаждаемся нашей беседой. Румяный гусь, нашпигованный ароматными яблоками, по-царски разместился, словно surtout de table на большом круглом столе; пышные пироги вальяжно устроились поблизости; ярко-красный дымящийся борщ с белоснежным островком сметаны; маленькие серебряные чарочки с ледяной испариной на стенках удивительным образом располагали к наслаждению домашней едой и долгому, приятному разговору (к этому времени мною прочитано множество умных, полезных книг, очень многое из почерпнутых знаний перекочевало в мою реальную жизнь, изменив и её (жизнь), и меня – невероятно; многие Учителя появлялись, чтобы помочь усвоить тот или иной урок, и у многих обращавшихся за помощью жизнь круто изменила своё направление, и, что характерно, в лучшую, светлую, радостную, свободную сторону) на очередной вопрос настойчивого физика адвокат «сдвинулся с места» и «промямлил»: «Ну, а в какой форме это может быть, какой это будет жанр, по-твоему?» Довольно хмыкнув, физик потёр руки (как Шурик в «Кавказской пленнице») и сказал: «Ну, вот такие беседы, например. Допустим, ты с подругой или клиенткой беседуешь о чём-то важном, в кафе, например, и такой у вас интересный разговор завязывается!..»
«Развязывается! Это что же – «Диалоги», как у Платона и Аристотеля?» – умничает адвокат. Физик: «Очень даже может быть. Хорошие, симпатичные были ребята!»
Опять расстаёмся. Адвокат в размышлениях. Вспоминаю, что несколько лет назад во время обучения в замечательном Центре Александра Свияша «Разумный путь», нам давались задания: написать стихи и сказку о себе. Я «разошлась» – и поэма, и романс, и частушки, и сказка. На занятиях эти сказки, стихи, письма «к себе любимым» надо было рассказывать. Мастер, проводивший занятия, сказал убеждённо: «Вам надо писать!»