Сабля Цесаревича
Шрифт:
— Поэтому именно меня — в отличие от заранее отобранных кандидатов — пытаются не допустить до участия в выборах, используя позорный механизм «муниципального фильтра».
Павел насторожился: он не раз слышал в последнее время от матери это выражение. Насколько он понимал, чтобы стать кандидатом в губернаторы, желающий должен был собрать определенное число подписей муниципальных депутатов. Людмила Алексеевна частенько жаловалась отцу, что кандидаты — а их уже набралось немало — донимают ее просьбами отдать им свою подпись или повлиять в этом смысле
— Осталось очень немного времени, но я буду до конца биться за право принять участие в выборах губернатора, — завершил речь Зайчик. — Мы обязательно победим, друзья. Вместе с вами. У нашего любимого города будет умный губернатор!
«Друзья» депутата в зале с облегчением вздохнули, что эта нудятина закончилась.
Вопросов к докладчику было немного, и не один не был задан школьником. К перемене собрание завершилось.
— Ты ведь Пожарский? — услышал за собой выходивший вместе с одноклассниками Павел голос, который только что звучал со сцены.
Развернувшись, мальчик увидел пристально глядящего на него Зайчика.
— Да, — удивленно ответил Паша.
— Сын Людмилы Алексеевны Пожарской? — уточнил депутат.
Мальчик кивнул.
— Останься тут на минутку, — попросил депутат. — Нам надо побеседовать. Арутюн Левонович разрешил тебе опоздать на третий урок.
Игорь Савельевич доброжелательно улыбался, но Павел уловил в его взгляде что-то неприятно тревожное. Однако мальчик кивнул и пошел вслед за Зайчиком в глубину зала, где они сели на стулья.
— Я слышал о тебе много хорошего, — начал депутат, по-прежнему улыбаясь. — Собственно, я вашу школу приехал в основном для того, чтобы посмотреть на тебя.
Павел молча слушал, старясь дышать пореже — у Зайчика прилично несло изо рта.
— Знаю, что ты очень хорошо учишься, но при этом умеешь думать самостоятельно, — ровно и рассудительно продолжал он. — Стране нужны такие умные молодые люди, на которых не действует правительственная пропаганда. Вам обустраивать Россию, приводить ее к ценностям цивилизованного мира…
По поводу «цивилизованного мира» у Павла было свое, не очень комплементарное, мнение. Но он продолжал слушать молча, пытаясь понять, куда клонит депутат. А тот, похоже, начал переходить к главной теме.
— Твоя мама ведь глава муниципального совета? — спросил он вкрадчиво.
Павел кивнул.
— Я слышал и про нее много хорошего, но, к сожалению, так и не удалось с ней познакомиться.
— Никогда не были в нашем муниципалитете? — спросил Паша, стараясь, чтобы это звучало как можно более наивно.
Депутат слегка замялся.
— Понимаешь, у нас с твоей мамой несколько различаются политические взгляды. Но я очень ее уважаю и буду рад встрече в любое время. Если бы ты…
Зайчик на секунду замолчал, похоже, прикидывая, не слишком ли он форсирует, но потом продолжил:
— Если бы ты поговорил с ней, рассказал про меня… Понимаешь, умные и порядочные люди во власти этого города должны быть вместе. Несмотря на различия во взглядах. Нас же так мало… Гораздо больше дураков или воров.
При этих словах на лице Зайчика промелькнуло раздражение, но он тут же вернул улыбку на место.
— Конечно, я расскажу маме о нашей встрече, — вежливо ответил Паша.
— Вот и молодец! — с энтузиазмом воскликнул депутат. — Понимаешь, какое дело…
Он опять слегка запнулся, но тут же продолжил.
— Я ведь могу сделать для города много хорошего. Если бы я стал губернатором, я бы дал людям больше свободы. Разрешал, например, все митинги и шествия, кто бы их ни заявлял — только так можно стать демократическим обществом. Мы ведь не вправе препятствовать людям самовыражаться, даже если их взгляды нам не нравятся. Вот, к примеру, гей-парад…
Тут он, кажется, понял, что несколько переборщил, и прервался, хотя, видимо, готов был развивать эту тему и дальше.
— А еще я бы дал отпор всяким темным силам, которые стараются погрузить наш прекрасный культурный город в мракобесие. Вот ты современный умный парень, скажи, нужны тебе все эти храмы, которые постоянно строятся — на месте скверов, как правило?..
Ответа от Павла он, похоже, по-прежнему не ждал, поскольку был уверен, что тот полностью солидарен с ним в этом вопросе.
— По моему мнению, храмов у Церкви более, чем достаточно. И так пустыми стоят. При мне попы не смогут построить ни одного храма в Питере! И из старых ни одного не отдам. Знаешь, как сказал один питерский поэт? «Не будем жить во мраке, глотая горький дым. Любимый наш Исаакий попам не отдадим».
Зайчик довольно рассмеялся — похоже, строчки ему очень нравились.
— Шиш им, а не Исаакий! — злобно произнес он, отсмеявшись.
Пожарскому было тоскливо и противно, но он продолжал сохранять на лице выражение вежливой заинтересованности.
— Но меня хотят не пустить на выборы, — неожиданно прервал Игорь Савельевич поток своих проектов. — Есть такая мерзкая штука — муниципальный фильтр. Он придуман режимом специально для того, чтобы не допускать честных порядочных современных людей до власти. Но если хорошие люди объединяться, они смогут этому противостоять. Вот почему я бы очень хотел поговорить с твоей мамой…
Павел уже давно понял, куда клонит Зайчик — ему нужны были подписи мамы и членов ее совета. Может быть, он полагал себя тонким манипулятором, но мотивы его лежали на поверхности.