Сабля Чингизидов
Шрифт:
– Да вы просто провокатор!
– Все юристы немножко провокаторы, барон. Они заставляют людей признаваться в том, в чем им признаваться совсем не хочется. Итак, семейный архив интересует вас постольку-поскольку. Основная цель – карта, на которой показано, как найти какое-то наследство, представляющее не только семейную, но и вполне конкретную ценность. А это, дорогой барон, в корне меняет дело. Из богатого чудака, выкидывающего деньги на ничего не стоящие старые письма предков, вы превращаетесь в искателя сокровищ. А сокровища, барон, никому еще без партнеров найти не удавалось. Нужны
– То есть вы предлагаете взять вас в долю?
– Да. И поскольку, как я уже говорил, я юрист, старый крючкотвор, то уже приготовил соглашение о совместной деятельности, так сказать. Ознакомьтесь, пожалуйста. Тут только проценты осталось проставить.
Ройбах ознакомился с документом.
– А где гарантии, Павел Николаевич, что на заключительной стадии предприятия вы меня кистенем по голове не угостите?
– А вы сами, барон, и являетесь гарантией.
– Я? – удивился Ройбах.
– Ну представьте, мы находим то, что ищем, и это что-то представляет большую ценность. Затем я от вас избавляюсь. Что мне делать дальше? Законным наследником ценностей я не являюсь. Значит, и вывезти их за границу не могу. Мало того, даже открыто продать их в России мне крайне затруднительно. Ну кто мне поверит, что я их просто нашел? Да тут еще вы пропали. Угроза разоблачения заставит меня обратиться к околокриминальным структурам. А они мне заплатят гораздо меньше, чем вы. Это если вообще что-нибудь заплатят, а не убьют.
– Да, перспективы у вас, прямо скажем, не блестящие.
– Паршивые, паршивые перспективы, куда уж хуже? А с вами-то, барон, совсем другое дело. Во-первых, вы член семьи Каратаевых и ценности принадлежат вам по праву. Вы совершенно открыто можете о них объявить. Если после этого что-то с вами случится, за вас горой станет весь клан ваших родственников как со стороны Каратаевых, так и со стороны Ройбахов: известные финансисты, профессора, писатели, сенаторы.
– А вы неплохо осведомлены.
– Да, сложа руки не сидел. Так вот, ваши родственники, они же пол-Европы подымут. И ценности безнаказанно прикарманить уже не удастся ни нашим чиновникам, о кристальной честности которых ходят легенды, ни бандитам. А раз поживиться нельзя, то вы им сразу становитесь неинтересны. И я за вами, барон, как за каменной стеной вашего родового замка.
– Да… – задумчиво протянул Ройбах. – Недооценил я вас, Павел Николаевич.
– Ну, мы ошибаемся даже в людях, которых знаем как облупленных. А меня-то вы практически совсем не знали. Так что вам простительно.
– Хорошо, если ваши требования будут разумны, я готов с вами подписать соглашение.
– Они будут разумны, барон, – уверил Кардашев, вписывая цифры в одну из копий соглашения. – Мы сейчас сходим к нотариусу, тут недалеко, заверим документ, оставим у него на хранение, и затем, ваша светлость, я к вашим услугам.
Выйдя из гостиницы, Ройбах с Кардашевым направились в нотариальную контору на Грузинском валу, всего в нескольких кварталах от гостиницы.
Закончив дела в нотариальной конторе, Кардашев на такси привез гостя к себе домой. Они сидели в гостиной, и Ройбах рассматривал
– Она, она! – радостно подтверждал Ройбах. – Это Нелюдово, поместье Самариных в Псковской губернии. Вот усадьба, здесь верхний пруд с запрудой, а тут нижний. Вода в верхний пруд поступала из ручья. Вот он, ручей. Затем через водопад в нижний пруд. Перепад высот был приличный, около трех метров.
– А почему Каратаев решил прятать ценности в чужом имении, у каких-то Самариных?
– О, это имение не чужое. Каратаевы были крепостные Самариных. Семен Каратаев спас жизнь Александру Самарину при взятии Измаила. В благодарность Александр дал вольную сыновьям Семена. Оплатил их образование. С них и пошла династия Каратаевых. А в девятнадцатом веке один из Каратаевых, тоже Семен, женился на правнучке Самарина, Наталье Петровне. Семен был богатырского телосложения, силач, прожил десять лет в Англии и Германии и был одним из лучших в России специалистов по химии металлургических процессов. Ну и Наталья в него влюбилась. А тридцатью годами позже их сын Архип выкупил долговые векселя своего дяди Самарина, брата матери, чем спас Самариных от банкротства и сохранил родовое имение. Так что эти семьи находились в самых тесных родственных отношениях.
– Ну вот, откуда мне было это знать? Естественно, я ничего и не нашел.
– А что, пытались? – засмеялся Ройбах.
– Да уж, пытался, чего уж там, – признался Кардашев.
– Во время гражданской войны, – продолжал Ройбах, – в имении располагался окружной госпиталь. Это спасло его от окончательного разорения. Его не сожгли и не разрушили. Затем тут был санаторий-профилакторий пограничных войск. Так что, может, что-нибудь и осталось.
– А от Пскова далеко?
– Нет, всего пятьдесят километров.
– А что вот здесь, Александр, за место, куда стрелка показывает? Грот Артем какой-то?
– Грот Артемиды. Под водопадом был оборудован грот с открытой стеной, где гости любовались падающей водой. В гроте была установлена статуя Артемиды.
– Значит, «вещи бригадира» спрятаны в гроте?
– Скорее под статуей. Там был оборудован тайник с секретом. О нем знали только свои.
– Не боитесь, барон, мне все рассказывать?
– Нет. Вы очень убедительно изложили, почему мне вас не надо бояться. Кроме того, по прибытии в Москву я побывал в посольстве Бельгии у моего приятеля, работника консулата. Он мой одноклассник. И он полностью в курсе дела. Он же поможет переправить вещи без проблем. Ну и наше соглашение у нотариуса. Оно теперь защищает не только вас, но и меня.
Выйдя из дома около двух часов дня, Кардашев с Ройбахом опять взяли такси и поехали в железнодорожную кассу на Новом Арбате. Там они купили два билета Москва – Псков на пятницу вечером.
Псков, июнь, 2005 г.
В субботу утром приятели уже ехали с Псковского вокзала на такси в направлении Нелюдова.
– Вам наше приключение «Двенадцать стульев» не напоминает, барон?
Ройбах весело рассмеялся:
– А кто у нас Киса?
– Ну, я на Бендера точно не тяну, – отозвался Кардашев, – так что Киса – это я.