Сад Дьявола
Шрифт:
Карпов покачал головой, вспомнив об этом инциденте. Капитан подлодки был очень хитер, подумал он. Он затаился в неглубоком проливе, и даже когда его засекли, Федоров не дал приказа уничтожить лодку [58] . Он не хотел править свои книги по истории. Федоров, он так беспокоился о порядке и всегда пытался поставить разбитые тарелки на их место в шкафе. Он не видел общую картину, хотя, несомненно, хорошо знал историю. Он думал только о том, как организовать их встречу как можно скорее.
58
Здесь происходит смешение двух разных эпизодов из «Огненного котла», когда Федоров сорвал атаку немецкой подлодки, но не стал ее уничтожать,
— Роденко, принимайте вахту.
— Так точно, товарищ капитан.
— Капитан покинул рубку!
Он направился к Золкину, хотя и сам не знал, зачем. Он понимал, что начмед скажет ему, что он не имеет права начинать собственную войну с Японией.
— На что вы надеетесь, капитан? Вам точно придется убивать, чтобы сделать это. Сколько еще людей должно умереть, чтобы удовлетворить вашу жажду власти?
— Вы можете думать, что я делаю это только для себя, Золкин, но это не так. Я делаю это ради России. Вы же знаете историю. Революция уже нарывает в этот самый момент, пока мы говорим. Троцкий, Ленин, Сталин, все они действуют. Даже человек, в честь которого назван этот корабль [59] , где-то здесь. Им потребуется еще какое-то время, но гроза уже начинается.
59
Строго говоря, корабль назван не в честь Сергея Кирова, а в честь крейсера «Киров» 1938 постройки (иначе он должен был бы назваться «Сергей Киров»)
– И что вы можете с этим сделать? Я считаю, что царь уже обречен. Первая Мировая война тоже приближается. Николай второй ее не переживет. Она обескровит страну и положит конец его царствованию. Как вы намереваетесь это предотвратить? И даже если бы, вы бы предпочли Романовых Сталину?
— Да, вы правы. Я не могу контролировать это. Но что я могу, так это сделать Россию тихоокеанской державой и отбиться от всех, кто с этим не согласен. Во Владивостоке произошло восстание сразу после этого катастрофического поражения от японцев. Они хотели отделиться и строить свою судьбу, не зависимо от европейской части России. Это то, что мы могли бы сделать.
— Что? И построить собственную уютненькую империю? И вы ожидаете, что я поверю в то, что вы делаете это ради Родины? Вы только что сказали, что умоете руки и бросите царя на произвол судьбы, когда придет Революция. И, позвольте напомнить, революция пришла и сюда. Большевики победили Деникина, и, наконец, адмирала Колчака, последнего из Белых [60] .
— Да, но это было только в 1920 году. До этого мы сможем сделать многое. Большевики контролировали очень мало территорий в Сибири до конца Гражданской войны.
60
А точно не Врангеля последним?
— И что же вы предлагаете сделать, капитан? Я слышал, вы объявили себя Наместником Дальнего Востока. Колчак тоже гнул эту линию. Разве не он объявил себя «Верховным правителем России»? И все что получил — это встречу с расстрельной командой.
— Колчак не был готов действовать на суше. Он был адмиралом, мало подготовленным к сухопутным сражениям.
— А вы даже не адмирал — вы капитан! Я уверен, что вы сможете взять под контроль море, Карпов, но Сибирь — это очень большая территория. Никто не увидит, как «Киров» отважно берет под контроль тайгу, став проводником вашей воли. Деникин и все остальные очень скоро поймут, что они бессильны повлиять на ситуацию в стране. Да, я полагаю, вы сможете взять под контроль Владивосток и, вероятно, удержать западные державы от интервенции. Но вы должны понимать собственные пределы. Вы хотите установить
— Прекрасная речь, доктор. Деникин был слишком занят евреями на Кавказе, и мне не нужно иметь с ним никаких дел. Но если я захочу, я смогу разбить Красную Армию, и обеспечить Белым победу.
— Как? Наши крылатые ракеты имеют слишком малую дальность для этого. Последние крупные сражения шли далеко в глубине страны в районе Орла и Самары.
Доктор сделал верное замечание. Дальность «Москитов-2» составляла всего 220 километров, а MOS-III всего 170. Карпов пожал плечами. Он не стал упоминать о ядерных боеголовках, но доктор, очевидно, сам помнил о них.
— Сила может заключаться в иных средствах, — сказал он.
— То есть, вы намерены снова начать взрывать?
— Я знаю, как вы этого боитесь, доктор, но этого может даже не понадобиться. Простой демонстрации может оказаться более чем достаточно.
— Как с американцами? От этого они вцепились в нас еще сильнее.
— Это не американцы 1945 года. Люди этой эпохи имеют намного меньше реальной силы. Их корабли — не более чем устаревшие ржавые ведра в сравнении с «Кировом».
— Капров, подумайте! Чтобы добиться чего-то такого, что вы, как я полагаю, задумали, вам потребуется тесно сотрудничать с этими людьми. К примеру, вам будет нужен кто-то вроде Колчака и белой армии, чтобы выступить против большевиков. В противном случае, те возьму верх, и в конечном счете из пожара гражданской войны появится Сталин. Что тогда? Вы готовы встретиться со Сталиным?
— А вы не понимаете, Золкин? Знание — это тоже сила. Я знаю все, что должно случиться. Сталин? На днях я считал кое-то. Вы знаете, где он сейчас? В тюрьме в Баку! Да я мог бы направить корабль в Черное море, отправить туда вертолет и покончить со Сталиным прежде, чем он сыграет какую-либо роли в истории России!
— Господи, да вы себя послушайте! Иногда мне действительно интересно, серьезно ли вы говорите… Хорошо. Допустим, товарищ капитан. У вас есть сила, это очевидно. Хотите убить Сталина? Полагаю, вас никто не остановит. Но сделайте это, и из темных углов истории восстанет кто-то другой, кто займет его место. И ваше знание будущего рассыпется в тот самый момент. Федоров говорил об этом. Все, что вы делаете, будет иметь самые драматические последствия. И знания, которые, по вашему, вы можете использовать, скоро станут бесполезны, потому что все изменится. Кто-то другой станет на место Сталина, и вы не будете знать, кто это и что с ним делать. История может оказаться гораздо более устойчивой, нежели вы полагаете.
Карпов пожал плечами.
— Это все пустопорожние дискуссии, — сказал он. — Вопрос в том, что нам делать с Федоровым.
— Федоровым? Да, он намерен нас спасти. Он хороший человек, капитан. Вы знаете это, как и я. Он хочет сделать все возможное, чтобы все шло своим чередом. Мир скоро скатиться в котел Первой Мировой войны, а он намерен вернуть нас домой, на Последнюю. Все скоро решиться без нас, с обе эпохи.
— И вы считаете, что это сработает? Я хочу сказать… В общем, как получилось, что он появился здесь, в 1908? А если эти стержни отбросят нас еще дальше назад? Федоров смело строит свои планы и схемы, но у него на самом деле нет никакого контроля над происходящим.
— Верно. В конечном счете, все мы находимся во власти времени и событий. Называйте это судьбой, волей Бога, но это нечто большее, чем вы, я или Федоров. Мы словно слепые в темном шкафу, ищем нужное пальто. Но что бы вы не решили, подумайте о людях на этом корабле. Они могут не разделять ваши мечты о завоевании. Вы даже не потрудились узнать, чего хотят они. Ну так вот, положите в свою коварную голову такую мысль. Предположим, что дедушка и бабушка кого-то на корабле не выживут в мире, который мы намерены построить. Что будет тогда? Неужели они все уже мертвы и никогда не рождались, как люди в том списке, который вы передали Волкову, который не нашел никаких свидетельств того, что они когда-либо существовали? А если погибнет ваш собственный дед? Что тогда?