Сад принцессы Сульдрун
Шрифт:
– Похоже на то, что вам свобода действительно ни к чему.
Тауссиг сразу потерял охоту к болтовне:
– Хватит! За такие разговорчики секут. Уже подают сигнал к отступлению – пошевеливайся!
Ска в сопровождении скалингов спустились с хребта на горные луга Южной Ульфляндии. Эйлас еще никогда не видел такого ландшафта – их окружали пологие холмы, поросшие утесником и вереском, и столь же пологие долины, посеребренные паутиной холодных ручейков. На склонах холмов, как шрамы, выступали скальные обнажения; болотистые низины ощетинились непроходимым кустарником, среди которого местами темнели рощи. Завидев черные отряды, местные крестьяне разбегались кто куда. Возделанные земли по большей части забросили, хижины пустовали, каменные ограды начинали
Холмы горбились со всех сторон, окруженные месивом черной земли и торфяными болотами. Тучи клубились над самой головой, иногда расходясь и пропуская радужные солнечные лучи, а затем снова смыкаясь в непрерывную пасмурную пелену. В этих местах почти никто не жил, кроме мелких фермеров-арендаторов, работников оловянных рудников и беглых преступников.
Переставляя ноги, Эйлас ни о чем не думал. Глаза его были сосредоточены на широкой потной спине и взъерошенных грязных волосах идущего впереди человека и на провисавшей цепи, соединявшей их ошейники. Принц ел по приказу и спал по приказу. Он не разговаривал ни с кем, кроме Ейна, да и с тем обменивался только парой ворчливых замечаний, когда они сидели рядом на корточках.
Колонна ска прошла всего лишь в полумиле от укреплений Оэльдеса, где правил король Орианте, издававший торжественные указы, редко выполнявшиеся, и проводивший большую часть времени в саду, играя с ручными белыми кроликами. При виде отрядов ска решетки ворот со стуком опустились, а на стенах выстроились лучники. Ска не обратили на них внимания и продолжали брести по дороге вдоль берега; рядом с брызгами разбивались о скалы атлантические валы.
Подъехал патруль ска, сообщивший вести, быстро распространившиеся по всей колонне ска и скалингов: король Орианте скончался в судорогах, и престол Северной Ульфляндии унаследовал слабоумный Квильси. Квильси разделял интерес отца к белым кроликам; про него рассказывали, что он не ел ничего, кроме заварного крема, медовых коврижек и печенья со взбитыми сливками.
Ейн объяснил Эйласу, почему ска позволяли Орианте, а теперь и его наследнику Квильси, править своим городом:
– Эта династия не причиняет ска, ни малейших неудобств. С точки зрения ска Квильси может царствовать в Оэльдесе до скончания века – с условием, что не будет заниматься ничем серьезнее кукольного театра.
Колонна пересекла границу Северной Ульфляндии, отмеченную лишь пирамидкой камней у дороги. В опустевших рыбацких поселках на берегу оставались только глубокие старики – все работоспособные мужчины и женщины скрылись, чтобы избежать рабства.
Мрачным пасмурным утром под порывами ветра, доносившего соленые брызги до грязной дороги в тридцати шагах от прибоя, колонна прошла под древней сигнальной башней кельтов племени Фир Болг, возведенной с целью предупреждения кланов о данайских набегах, – значит, они уже находились в Северном Прибрежье, то есть фактически на территории ска. Здесь деревни полностью обезлюдели – всех местных жителей умертвили, поработили или вынудили бежать. В Ваксе колонна разделилась на несколько отрядов. Некоторые взошли на борт корабля, возвращавшегося в Скаган. Другие продолжили путь по прибрежной дороге в направлении карьера, где непокорные скалинги должны были провести остаток дней, круша кувалдами гранит. Еще один отряд, в составе которого оказались Тауссиг и его бригада, повернул и стал удаляться от берега в направлении замка Санк, цитадели герцога Лухалькса [23] , служившей этапом, откуда скалингов конвоировали дальше по дороге в Поэлитетц.
23
Неточные,
Глава 22
В замке Санк бригаде Тауссига поручили работать на лесопилке. Громоздкое водяное колесо, приводившее в движение чугунный рычажный механизм, поднимало и опускало прямое полотно пилы из кованой стали больше трех ярдов длиной, стоившее дороже, чем если бы оно было отлито из золота. Пила позволяла разделывать бревна со скоростью и точностью, которые Эйлас находил удивительными. Опытные скалинги управляли механизмом, любовно затачивали зубья пилы и, судя по всему, работали без принуждения и без присмотра. Бригаду Тауссига направили на склад для сушки и выдержки пиломатериалов, где они складывали и перекладывали штабели досок.
На протяжении нескольких недель – постепенно, то из-за одной, то из-за другой мелочи – Эйлас стал вызывать у Тауссига все более откровенную неприязнь. Хромого бригадира выводили из себя изобретательность и разборчивость принца, а также его упрямое нежелание работать энергичнее, чем это было абсолютно необходимо. Недовольство Тауссига распространялось и на Ейна, так как тот умудрялся выполнять норму без заметных усилий, что заставляло бригадира подозревать тухту, хотя он и не мог обосновать эти подозрения какими-либо доказательствами.
Сперва Тауссиг пытался увещевать Эйласа:
– Послушай-ка, парень! Я за тобой давно слежу, ты меня на мякине не проведешь! Что ты пыжишься, как бывший лорд? Этим ты не поправишь свое положение. Знаешь, что у нас делают с белоручками и бездельниками? Отправляют в свинцовые рудники – там они быстро откидывают копыта, а кровью их трупов в кузницах закаляют сталь. Советую тебе проявлять больше усердия.
Эйлас отвечал как можно вежливее:
– Ска поработили меня против моей воли и перевернули вверх дном всю мою жизнь. Они причинили мне огромный ущерб – почему бы я стал проявлять усердие в их интересах?
– Твоя жизнь изменилась, это верно! – возражал Тауссиг. – Ну и постарайся, чтобы остаток твоих дней не пошел насмарку. Тридцать лет – не так уж долго. Тебе выплатят десять золотых и позволят идти куда глаза глядят – или выделят участок земли с хижиной, женщиной и скотом. Причем твоим детям будет гарантирована защита от рабства. Разве этого не достаточно?
– В качестве возмещения за лучшие годы моей жизни? – Эйлас усмехнулся и повернулся к бригадиру спиной.
Тауссиг рассвирепел и схватил его за плечо:
– Для тебя, может быть, будущее ничего не значит! Но не для меня! Когда моя бригада не выполняет норму, мне делают выговор и урезают премиальную пайку! Я не намерен голодать из-за таких, как ты! – Подпрыгивая на искалеченной ноге, побагровевший бригадир удалился.
Через два дня Тауссиг отвел Эйласа и Ейна на задний двор замка Санк. При этом он не говорил ни слова, но резкие движения локтей и частые кивки его подпрыгивающей головы не предвещали ничего хорошего.
Остановившись в воротах, ведущих на двор, бригадир повернулся к подчиненным и дал волю накопившейся злости: